Какой же смысл, спрашивает г. Милюков, "выдвигать ненормальные факты ненормального переходного времени" -- теперь, когда война уже произошла и привела к ликвидации турецкого деспотизма?
Какой смысл имело поднимать голос протеста против болгарских и сербских зверств? Один этот маленький вопросик сильнее, выразительнее и ярче всех ответов "Речи" вскрывает непроходимую политическую пропасть, разделяющую два мира: тот, к которому принадлежит г. Милюков, и тот, к которому принадлежим мы.
Нам, социал-демократическим политикам и журналистам, нередко приходится популярно объяснять широким рабочим массам самые простые социальные или политические явления. Но нам никогда не приходится объяснять рабочим, "какой смысл" протестовать, когда победоносные насильники топчут своими сапогами старух и детей. Попробуем, однако, как можно популярнее объяснить это бывшему профессору истории и лидеру партии дипломированной интеллигенции.
1. Путем непосредственной и немедленной апелляции к общественному мнению можно было спасти жизнь нескольким тысячам, а может, и десяткам тысяч раненых, пленных и мирных турок с их семействами. Неделю тому назад генерал Савов -- через четыре месяца после начала войны! -- издал приказ по армии и населению, угрожающий строгими карами за насилия. Не может быть никакого сомнения, что приказ этот явился плодом разоблачений европейской прессы. "Мы слишком маленькие народы, -- говорил г. Венделю и мне сербский министр-президент Н. Пашич, -- чтоб иметь право игнорировать общественное мнение больших государств". Но в таком случае сугубая ответственность ложилась на русскую прессу, ввиду того, что именно на Россию, на ее "общественное мнение" болгары и сербы возлагали чудовищно-преувеличенные надежды. Если бы русская пресса не укрывательствовала, а с самого начала забила тревогу, генеральные штабы Болгарии и Сербии, под давлением своей дипломатии, вынуждены были бы ввести некоторые ограничения в свою кровавую работу.
Но так как "руководящая" русская пресса все время пела хвалу и замалчивала или дискредитировала обличение демократической прессы, то некоторое количество зарезанных албанских младенцев приходится, г. депутат, и на ваш славянофильский пай. Поручите вашему старшему дворнику поискать их у вас в редакции, г. Милюков!
2. Негодующий протест против разнузданных людей, вооруженных пулеметами, ружьями и штыками, являлся потребностью нравственного самосохранения для нас самих.
Личность, группа, партия или класс, которые способны "объективно" ковырять в носу при виде расправы науськанных сверху и опьяневших от крови людей над беззащитным населением, обречены историей на то, чтобы заживо загнить и зачервиветь.
Наоборот: та партия, тот класс, которые восстают против всякой мерзости, где бы она ни происходила, так же действенно и неотразимо, как живой организм защищает глаз, которому грозит извне повреждение, -- такая партия и такой класс здоровы в самой своей сердцевине.
3. Протест против балканского насильничества очищает общественную атмосферу в нашей собственной стране, повышает уровень нравственного сознания нашего собственного народа. Трудящиеся массы населения каждой страны представляют собою и возможное орудие кровавых насилий и возможную их жертву. Поэтому непримиримый протест против зверств служит делу не только личного и партийного морального самосохранения, но и политического охранения народа от прикрытого "освободительным" флагом авантюризма.
4. "Речь", следовательно, впадает в свой обычный либерально-ограниченный эгоцентризм*, когда негодующее разоблачение балканских ужасов пытается представить, как продукт... антипатии к кадетам. Но зато несомненно, что другой, производный протест -- против нравственного и политического укрывательства балканских ужасов -- целиком направляется против либеральной прессы, против славянофильской лжи и фальсификации и, следовательно, в первую голову против "Речи" и ее вдохновителей.
-- Но ведь низвержение турецкого владычества над славянами все-таки прогрессивный факт, -- защищается г. Милюков.
Бесспорно. Но совсем не безразлично, какими путями это освобождение совершается. Нынешний путь "освобождения" означает закабаление Македонии болгарскому личному режиму и болгарскому милитаризму; он означает далее укрепление реакции в самой Болгарии. Тот положительный, прогрессивный результат, который история, в конце концов, выжмет из кровавых ужасов на Балканах, от обличений балканской и европейской демократии не потерпит никакого урона; наоборот, только борьба против узурпации исторических задач хозяевами положения воспитывает балканские народы для роли наследников не только турецкого деспотизма, но и тех, которые в своих реакционных целях, своими варварскими способами сейчас этот деспотизм разрушают.
Славянофильская милюковщина состоит в благовествовании об "освободительной" работе на Балканах и в злостном умолчании о реакционно-варварских способах и целях этой работы. Такого рода агитация совершенно совпадает с потребностями реакции на Балканах.
Наоборот, наша агитация -- против нынешнего разрешения исторических задач -- идет рука об руку с работой балканской социал-демократии. И когда мы обличаем кровавые ужасы балканского "освободительства" сверху, -- мы ведем борьбу не только против либерального обманывания русских, но и против закабаления балканских народных масс.
Вот "какой смысл" имеют наши обличения!
Но ведь в тысячу раз естественнее другой вопрос: какой смысл имело их, кадетское, упорное, сознательное, систематическое замалчивание?
Во-первых, оно во всей силе обнаружило презрение кадетских лидеров к обывателю, которого никак невозможно пускать на кровавую балканскую кухню, если хочешь воспитать из него доброго славянофила.
Во-вторых, оно обнаружило бессильную тягу кадет к массам. Не в области задач внутренней политики, где они парализованы своим либеральным оппортунизмом, а на почве внешних, "национальных" задач пытаются они одной рукой дотянуться до народа, а другой -- до власти. Ища сотрудничества с официальной дипломатией, они вынуждены покорно проглатывать, как "печальную необходимость", все то, что творят вершители балканских судеб. Ища дороги к массам, они вынуждены систематически вводить своих читателей и слушателей в заблуждение насчет деятельности своих балканских и иных союзников. Рассказать открыто и честно про "освободительную" работу на Балканах -- значит показать, что кадеты являются не представителями интересов балканской демократии перед русской демократией, а посредниками между петербургской дипломатией и балканскими правительствами. И эту именно задачу преследовал наш "внедумский запрос".
"Луч" NN 41, 43, 44 (127, 129, 130),
* Эгоцентризм -- это когда люди воображают, что они -- пуп земли. Болезнь, особенно свойственная просвещенным либералам. Л. Т.