Все это не значит, разумеется, что между демократией и фашизмом нет вообще никакой разницы, или что эта разница безразлична для пролетариата, как утверждали еще совсем недавно сталинцы. С таким дешевым политическим нигилизмом марксисты не имеют ничего общего. Нужно только в каждом данном случае ясно понять реальное содержание этой разницы и ее действительные пределы.
Для отсталых колониальных и полуколониальных стран борьба за демократию, в том числе за национальную независимость, представляет необходимый и прогрессивный этап исторического развития. Именно, поэтому, мы признаем не только правом, но долгом рабочих этих стран активно участвовать в "защите отечества" против империализма, разумеется, при условии сохранения полной самостоятельности своей классовой организации и непримиримой борьбы против отравы шовинизма. Так, в конфликте Мексики с нефтяными магнатами и их исполнительным комитетом, который называется демократическим правительством Великобритании, сознательный пролетариат всего мира стоит полностью на стороне Мексики (разумеется, это не относится к империалистским лакеям, возглавляющим британскую Лейбор Парти).
Что касается передового капитализма, то он давно перерос не только старые формы собственности, но и национальное государство, а следовательно и буржуазную демократию. В этом и состоит основа кризиса современной культуры. Империалистская демократия загнивает и разлагается. Программа "защиты демократии" для передовых стран есть программа реакции. Единственной прогрессивной задачей здесь является подготовка международной социалистической революции. Ее задача: разбить рамки старого национального государства и построить хозяйство в зависимости от географических и технических условий, без средневековых таможен и пошлин.
Это не означает, опять-таки, безразличного отношения к сегодняшним политическим методам империализма: во всех тех случаях, где контр-революционные силы тянут от загнивающего "демократического" государства назад: к партикуляризму провинций, к монархии, военной диктатуре, фашизму, -- революционный пролетариат, не беря на себя ни малейшей ответственности за "защиту демократии" (она не защитима!), даст этим контр-революционным силам вооруженный отпор, чтобы, в случае успеха, направить свое наступление против империалистской "демократии".
Эта политика применима, однако, лишь по отношению ко внутренним конфликтам, т.-е. в тех случаях, где ставкой борьбы действительно является вопрос о политическом режиме: так обстояло, например, дело в Испании. Участие испанских рабочих в борьбе против Франко было их элементарнейшим долгом. Но именно потому и только потому, что рабочим не удалось своевременно заменить власть буржуазной демократии своей собственной властью, "демократия" очистила место фашизму. Чистейшим подлогом и шарлатанством является, однако, механическое перенесение законов и правил борьбы разных классов одной и той же нации на империалистскую войну, т.-е. борьбу одного и того же класса разных наций. Сейчас, после свежего опыта Чехословакии, нет, кажется, надобности доказывать, что империалисты борются друг с другом не из-за политических принципов, а из-за господства над миром -- под прикрытием каких-угодно принципов.
Муссолини и его ближайшие сотрудники являются, надо думать, атеистами, т.-е. не верят ни в бога ни в черта. Великобританский король и его министры погрязают в средневековых предрассудках и верят даже в чортову бабушку. Это не значит, однако, что война между Италией и Англией будет войной науки против религии. Атеист Муссолини будет изо всех сил разжигать религиозные страсти мусульман. Благочестивый протестант Чемберлен будет, с своей стороны, искать помощи папы и т. д. Республика в календаре человеческого прогресса стоит выше монархии. Значит ли это, что война республиканской Франции, скажем, против монархической Голландии из-за колоний была бы войной республики против монархии? Мы уже не говорим о том, что в случае национальной войны тунисского бея против Франции, прогресс был бы на стороне варварского монарха, а не республики. Гигиена занимает важное место в человеческой культуре. Однако, когда дело идет об убийстве, вопрос о том, вымыл ли убийца предварительно руки, не имеет решающего значения. Подменять реальные цели враждебных империалистских лагерей политическими или моральными абстракциями значит не бороться за демократию, а помочь хищникам маскировать свои захваты, грабежи и насилия. В этом и состоит сейчас главная функция Второго и Третьего Интернационалов.