(По поводу международной конференции Четвертого Интернационала)
К тому моменту, когда настоящие строки появятся в печати, конференция Четвертого Интернационала, вероятно, уже закончит свои труды. Созыв этой конференции представляет собой большой успех. Непримиримое революционное течение, которое подвергается таким преследованиям, каких не испытывало, пожалуй, никакое другое политическое течение мировой истории, снова показало свою силу: преодолев все препятствия, оно собрало, под ударами могущественных врагов, свое международное совещание. Этот факт является безошибочным доказательством глубокой жизненности и непоколебимого упорства международных большевиков-ленинцев. Возможность успеха конференции обеспечена, прежде всего, тем духом революционного интернационализма, который пропитывает все наши секции. Нужно, в самом деле, исключительно высоко ценить международную связь пролетарского авангарда, чтобы собрать воедино международный революционный штаб теперь, когда Европа и весь мир живут ожиданием надвигающейся войны. Пары национальной ненависти и расовых преследований составляют сейчас политическую атмосферу нашей планеты. Фашизм и расизм являются только крайним выражением той вакханалии шовинизма, которая имеет своей целью преодолеть или придушить невыносимые классовые противоречия. Возрождение социал-патриотизма во Франции и других странах, вернее, его новое открытое и бесстыдное проявление относится к той же категории, что и фашизм, только в приспособлении к демократической идеологии или к ее остаткам.
К тому же кругу явлений относится открытое культивирование национализма в СССР: на собраниях, в прессе и в школах. Дело идет вовсе не о так называемом "социалистическом патриотизме", т.-е. о защите завоеваний Октябрьской революции от империализма. Нет, дело идет о восстановлении преемственности с патриотическими традициями старой России. Задачей и здесь является создать над-социальные, над-классовые ценности, чтоб при их помощи успешнее дисциплинировать трудящихся и подчинять их жадной бюрократической сволочи. Официальная идеология нынешнего Кремля апеллирует к подвигам князя Александра Невского, героизму армии Суворова-Рымникского или Кутузова-Смоленского, закрывая глаза на то, что этот "героизм" опирался на рабство и тьму народных масс, и что именно по этой причине старая русская армия оказывалась победоносной только в борьбе против еще более отсталых азиатских народов, или слабых и разлагающихся пограничных государств на Западе. При столкновении же с передовыми странами Европы доблестное царское воинство всегда оказывалось несостоятельным. Очевидно, в Кремле уже похоронен опыт империалистской войны, как забыт и тот немаловажный факт, что Октябрьская революция выросла непосредственно из пораженчества. Что до всего этого термидорианцам и бонапартистам? Им необходимы национальные фетиши. Александр Невский должен прийти на помощь Николаю Ежову.
Теория социализма в отдельной стране, ликвидирующая программу международной революционной борьбы пролетариата, не могла не закончиться волной национализма в СССР и не могла не породить такой же ответной волны в "коммунистических" партиях других стран. Еще два-три года тому назад считалось, что секции Коминтерна должны поддерживать свое правительство только в, так называемых, "демократических" государствах, которые готовы оказать поддержку СССР в борьбе с фашизмом. Оправданием социал-патриотизма должна была служить задача обороны рабочего государства. В настоящее время Браудер, который проституирован не больше и не меньше других "вождей" Сталинтерна, заявил пред лицом сенатской следственной комиссии, что, в случае войны между Соединенными Штатами и СССР, он, Браудер, и его партия окажутся на стороне собственного демократического отечества. Весьма вероятно, что этот ответ был просуфлирован Сталиным. Но это не меняет дела. Измена имеет свою логику. Вступив на путь социал-патриотизма, Третий Интернационал явно вырывается ныне из рук кремлевской клики. "Коммунисты" стали социал-империалистами и отличаются от своих "социал-демократических" союзников и конкурентов только большим цинизмом.
Измена имеет свою логику. Третий Интернационал, вслед за Вторым, окончательно погиб в качестве Интернационала. Он не способен более проявить какую бы то ни было инициативу в области мировой политики пролетариата. Не случаен, конечно, тот факт, что после пятнадцати лет прогрессирующей деморализации, Коминтерн обнаружил свою окончательную внутреннюю гнилость в момент приближающейся мировой войны, т.-е. именно тогда, когда пролетариату наиболее необходимо его международное революционное об'единение.
Перед Четвертым Интернационалом история нагромоздила чудовищные препятствия. Мертвая традиция направляется против живой революции. Через полтора столетия излучения Великой французской революции все еще служат в руках буржуазии и ее мелко-буржуазной агентуры -- Второго Интернационала -- для того, чтобы разлагать и парализовать революционную волю пролетариата. Третий Интернационал эксплоатирует ныне для той же цели несравненно более свежие и более могущественные традиции Октябрьской революции. Память о первом победоносном восстании пролетариата против буржуазной демократии служит в руках узурпаторов для спасения буржуазной демократии от восстания пролетариата. В виду приближения новой империалистской войны социал-патриотические организации соединили свои силы с левым крылом буржуазии, под именем Народного фронта, который представляет не что иное, как попытку агонизирующей буржуазии снова подчинить себе пролетариат, как его подчиняла себе на заре капитализма революционная буржуазия. То, что было некогда прогрессивным историческим явлением, выступает перед нами сейчас, как отвратительный реакционный фарс. Но если "Народные фронты" бессильны оздоровить прогнивший насквозь капитализм, если они неспособны задержать даже военное наступление фашизма, -- пример Испании полон символического значения!, -- то они оказываются все же достаточно могущественны, чтобы сеять иллюзии в рядах трудящихся, парализовать и разлагать их боевую волю и тем самым создавать величайшие затруднения на пути Четвертого Интернационала.
Рабочий класс, особенно в Европе, все еще находится в состоянии отступления, или в лучшем случае, выжидания. Поражения еще слишком свежи, и ряд их еще не исчерпан. Наиболее острую форму они приняли в Испании. В этих условиях развивается Четвертый Интернационал. Мудрено ли, если рост его идет медленнее, чем мы бы того хотели? Дилетанты, шарлатаны или тупицы, не способные вдуматься в диалектику исторических приливов и отливов, не раз пытались вынести свой приговор: "идеи большевиков-ленинцев, может быть, и правильны, но они неспособны построить массовую организацию". Как будто массовую организацию можно построить при любых условиях! Как будто революционная программа не обязывает в эпоху реакции оставаться в меньшинстве и плыть против течения! Никуда не годится тот революционер, который измеряет темп эпохи своим собственным нетерпением. Никогда еще путь мирового революционного движения не был загроможден такими чудовищными препятствиями, как ныне, накануне новой эпохи величайших революционных потрясений. Правильная марксистская оценка положения подсказывает тот вывод, что, несмотря на все, мы сделали за последние годы неоценимые успехи.
Русская "левая оппозиция" возникла 15 лет тому назад. Правильная работа на международной арене не насчитывает еще и полного десятилетия. Пред-история Четвертого Интернационала естественно делится на три этапа. В течение первого из них, "левая оппозиция" надеялась еще на возможность возрождения Коминтерна и рассматривала себя, как его марксистскую фракцию. Отвратительная капитуляция Коминтерна в Германии, молчаливо принятая всеми его секциями, поставила открыто вопрос о необходимости строить Четвертый Интернационал. Однако, наши малочисленные организации, возникшие путем индивидуального отбора в процессе теоретической критики, почти вне реального рабочего движения, оказались еще не подготовлены к самостоятельным действиям. Второй период характеризуется усилиями найти для этих изолированных пропагандистских групп реальную политическую среду, хотя бы ценою временного отказа от формальной самостоятельности. Вхождение в социалистические партии сразу увеличило наши ряды, хотя в количественном отношении дало все же меньше, чем могло дать. Но это вхождение означало чрезвычайно важный этап в политическом воспитании наших секций, которые впервые проверили себя и свои идеи лицом к лицу с реальностями политической борьбы и ее живыми запросами. В результате произведенного опыта наши кадры выросли на целую голову. Не маловажным завоеванием явилось и то, что от нас отстали неисправимые сектанты, путанники и фокусники, которые имеют обыкновение примыкать вначале к каждому новому движению, чтоб по мере сил компрометировать и парализовать его.
Этапы развития наших секций в разных странах не могут, разумеется, хронологически совпадать. Но концом второго периода можно все же признать создание американской Рабочей Социалистической Партии. Отныне Четвертый Интернационал становится лицом к лицу с задачами массового движения. Отражением этого значительного поворота явилась Программа переходного периода, значение которой в том, что она дает не априорный теоретический план, а подводит итог уже накопленному опыту национальных секций и на основе этого опыта открывает более широкую интернациональную перспективу.
Принятие этой программы, подготовленное и обеспеченное длительной предшествующей дискуссией, вернее, целой серией дискуссий, представляет наше капитальнейшее завоевание. Четвертый Интернационал является ныне единственной международной организацией, которая не только отдает себе ясный отчет в движущих силах империалистской эпохи, но и вооружена системой переходных требований, способных об'единить массы для революционной борьбы за власть. Самообольщений нам не надо. Несоответствие между нашими сегодняшними силами и завтрашними задачами нам гораздо яснее, чем нашим критикам. Но суровая и трагическая диалектика нашей эпохи работает на нас. Доведенные до последней степени ожесточения и возмущения массы не найдут другого руководства кроме того, какое предлагает им Четвертый Интернационал.
30 августа 1938 г.