Редакцией получено из Москвы следующее сообщение:
В Верхне-Уральском изоляторе, где заключено около 130 большевиков-ленинцев, репрессии и произвол приняли такую форму, что заключенные ответили на них голодовкой. В ТЕЧЕНИЕ 18 ДНЕЙ ЗАКЛЮЧЕННЫЕ ТОВАРИЩИ НЕ ПРИНИМАЛИ ПИЩИ, после чего власти применили к ним насильственное питание. Это привело к столкновениям, избиениям и применению оружия. Один заключенный товарищ ранен. О режиме, которому подвергнуты наши товарищи, достаточно говорит тот факт, что 30 из них болеют цынгой...
Москва, 15 ноября 1931 г.
...Демонстрация 7-го ноября прошла вяло, без подъема. Выступал лишь Ворошилов (его лошадь всем очень понравилась). -- Сталин был на трибуне, но молчал. Он вообще больше не выступает. Об этом много говорят в партии, спрашивают друг друга, недоумевают: при таком мировом и внутреннем положении, а генеральный "вождь" молчит! Не будет преувеличением сказать, что причина молчания Сталина почти всем ясна: Сталину нечего сказать. Даже заядлые аппаратчики смущены и "не знают", как объяснить этот, казалось бы, невероятный факт. Они деморализованы еще больше других, т. к. достаточно хорошо в курсе плачевных потуг Сталина "дать перспективу".
Дело в том, что, как Вам, вероятно, известно, Сталин месяца три тому назад выступил ("экспромтом") на московском партактиве. В этом своем выступлении СТАЛИН ВЫСКАЗАЛСЯ, между прочим, ЗА УЧАСТИЕ ГЕРМАНСКОЙ КОМПАРТИИ В ПРУССКОМ ПЛЕБИСЦИТЕ. Выступление это, даже по отзывам самых "стопроцентных" аппаратчиков было полным скандалом, -- катастрофой. Поэтому-то речь Сталина не только не была напечатана, но о ней запрещено было и упоминать. Видимо, сей опыт, окончательно убедил генерального "вождя" в том, что лучше молчать, когда... нечего сказать. Вообще Сталин не популярен, ни в партии, и, даже не в аппарате. Да и никто из "вождей" сейчас не имеет никакой популярности...
(Один мой молодой приятель, рабочий-комсомолец спросил меня: А что, не слыхать ли у вас, -- скоро снимут Сталина?). Характерный факт: 8-го ноября, возвращаясь на рассвете домой, я обнаружил, много сорванных и разодранных портретов Сталина.
...В ноябрьские дни начал "выдвигаться" Бухарин. Он присутствовал на трибуне "вождей". Многих это удивило, пошли толки: у нас ведь ничего не бывает спроста. Мне достоверно известно, что Сталин делал попытки "оживить" Бухарина, заигрывал с ним и пр. Бухарин, напр., получил от Сталина приглашение присутствовать на заседаниях Политбюро. Но из всего этого дела как будто ничего не вышло.
...Недавно говорил с товарищем, которому пришлось делать доклад на Политбюро. Деляческая и отвратительная атмосфера. Когда Сталин начинает говорить (стоя и бурча под нос), все встают, обступают его и внимают. После -- банальнейшей и бессодержательнейшей -- речи Сталина, вопрос, конечно, исчерпан.
Другая характерная деталь. На каждом заседании Политбюро присутствуют 3-4 руководящих работника ГПУ. Вообще все границы стерты: неизвестно, где кончается партия и где начинается ГПУ...
...По моим наблюдениям, Бюллетень, как и книги Л. Д., внимательно читаются в аппарате, правда, в очень ограниченном кругу лиц. Но даже те, кто имеет право на чтение Бюллетеня, боятся его просить часто: как бы не заподозрили... Из тех же кругов приходилось слышать такие отзывы о Бюллетене: "Да, троцкисты ясно видят во многих вопросах". В смысле перспектив, публика эта, как и вожди, совершенно растерянна. По вопросу о "вступлении в социализм", "догнать и перегнать" и пр. -- совершенно откровенно говорят, что все это "ерунда". Но необходимо, де-мол, "для воодушевления масс, для поднятия их настроения".
...Пришлось мне присутствовать и при разговоре двух аппаратчиков на "Коминтерновские темы". После жалоб на то, что "мало серьезной публики осталось в Коминтерне" и проч., один рассказал другому, что "Троцкий финансирует брандлерьянцев!"
...На капитулянтском "фронте" -- без перемен. Зиновьев пописывает книгу о II Интернационале. Политически же ни он, ни Каменев -- не существуют. Об остальных и сказать нечего. Исключение -- Радек. Этот начинает играть "роль". Фактически Радек заправляет "Известиями", прославился же он на новом амплуа "личного друга Сталина". Шутка-ли?
При всяком разговоре Радек изо всех сил старается дать понять, что он на самой что ни есть короткой ноге со Сталиным. "Вчера, когда я пил чай у Сталина"... "В среду, когда мы пили со Сталиным кофе"... Или (другая вариация на тот же мотив): "Я спешу, меня ждет Сталин"... и т. д. и т. п.
В заключение два популярных в партии анекдота (простите), но они тоже кое-что "отражают".
Сталин сердито ходит по кабинету и жалуется: "нет обстановки для работы, нет обстановки для работы". Секретарь в недоумении и в отчаяньи, не знает, что сказать. Приходит Каганович. Сталин ему (мрачно): нет обстановки для работы... Каганович: т. е. как, что вы! пятилетка, индустриализация, коллективизация, успехи партстроительства и пр. Сталин вяло соглашается и говорит: а знаете, у меня был только что т. Молотов. "Хороший, говорит он, товарищ Каганович, очень хороший, только не лидер". Каганович возмущен: как так! Молотов ведь мне говорил обратное... Уходит. Через некоторое время приходит Молотов. Докладывает о Коминтерновских и прочих успехах. Сталин и ему жалуется на отсутствие обстановки для работы. Молотов безуспешно возрожает. В заключение Сталин говорит Молотову: а у меня был недавно Каганович, очень хорошо о вас отзывался, только говорит, что вы не лидер. Молотов (крайне возмущенный): но ведь Каганович мне только вчера говорил, что без меня работа не пойдет, советовался со мной... Уходит. Сталин один. "Теперь есть обстановка для работы!"
"Маркс и Ленин отказались от своих взглядов и присоединились к генеральной линии партии".
Ноябрь 1930 г.
...Политическое состояние массы старых партийцев близко к чувству потерянной позиции. Подавленность. Не верят в "линию", но выхода для себя не находят; перспектива мрачная; поражаешься только терпению масс... Задача в том, чтоб направить движение, когда оно возникнет, -- по советскому руслу...
В партии атмосфера становится все невыносимее. Один старый мой друг (член партии с 25-ти летним стажем) сказал мне: сегодня же отдал бы свой партбилет и ушел бы из этой партии, да... нельзя. Это подведут под контр-революцию, под черт знает что...
...В период, когда появилась злокачественная статья Сталина о "головокружении", я разговаривал (поодиночке) с несколькими членами нашего Обкома. Все они были крайне возмущены гнусной статьей Сталина. "Он погубит революцию..." "Сам-то Сталин -- главный вредитель". "Совсем с ума спятил". А на заседании Обкома, как верные чиновники, ждали до утра телеграммы из Москвы, а затем проголосовали единогласно, как было приказано...
Во что Сталин превратил партию! Цель его -- это партия из манекенов.
...О "политике" в партии избегают говорить. Уклоняются, иногда в сердцах отвечают: "о чем говорить? Разговорами не поможешь, а только попадешь куда не надо".
...В молодежи происходит огромная дифференциация. Сталинщина сюда вносит еще большее разложение, искусственно насаждая среди рабочей молодежи неравенство, выдвигая из нее нечто вроде рабочей аристократии, с рядом ступеней, продвижение по которым открыто для крикунов из "выдержанных." Наряду с этими элементами есть, конечно, и настоящие энтузиасты строительства.
...Оживленно обсуждался скандал с сахаротрестом. "Скандал" вызван полным отсутствием сахара на рынке, т. к. трест не пускал его в продажу, желая в качестве эквивалента получить реальные ценности, а не деньги. После разгрома Сахаротреста, сахар снова появился.
Очень тяжело с мануфактурой и продовольствием. Но сообщают, что на предприятиях с продовольственным снабжением лучше. Крайне остро ощущается жилищный и особенно топливный кризис. Нет одежды, белья, обуви. Пример: директор треста, имеет в своем распоряжении автомобиль, но не имеет штанов.
Железнодорожный транспорт совершенно разрушается. От этого страдают в первую голову, города и строительства.
...Перед 16-ым съездом правые развили очень энергичную деятельность. Тогда Сталин решил преподнести им обновленного "врангелевского офицера". Ряд совещаний правых происходил на квартире у Козелева. Среди участников совещаний находился агент-провокатор, который высказался в том смысле, что единственный выход есть физическое устранение Сталина. На следующий день Козелев был обвинен в "не-доносе" о "покушении" на Сталина (его же собственным агентом!) Вопрос был немедленно поставлен на заседание Политбюро. На заседании присутствовали Рыков, Бухарин и Томский. Микоян предложил: "Козелева расстрелять". Сталин ответил, что пока достаточно исключить из партии. -- Все это было, конечно, разыграно заранее. Этого одного заседания Политбюро было достаточно, чтобы правые -- испугавшись "амальгамы" -- немедленно полностью свернулись.
...Надо сказать, что на движение, которое возникло среди крестьянства в результате "раскулачивания" и "сплошной", возлагали особенные надежды правые в том смысле, что мужик заставит Сталина резко повернуть направо. Собственно, на этом именно правые строили свои надежды и планы.