КАПИТАЛЬНОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО

К концу прошлого года, когда необходимость индустриализации стала ясной даже для слепых и когда центризм, наконец, усвоил себе, с колоссальным запозданием, значение ее, он резко метнулся в сторону форсированных темпов, надеясь быстрым ударом восполнить прорыв, созданный всей предшествовавшей политикой. Намеченные планы, далеко превосходившие наметки пятилетки, были поистине грандиозны. Общие размеры капитальных вложений в промышленность должны были составить в этом году 3.423 млн. рубл. плюс 117 млн. за счет 4% отчисления от капитального строительства других отраслей, т. е. 3.540 м. р. против 1.600 млн. рбл. в прошлом году и против наметки пятилетки в 2.331 млн. рбл. Затем эти цифры были увеличены до 3.583 млн. рбл. и наконец постановлением СНК от 12. IV. 30 г. эта сумма была доведена до 3.923 млн. рбл. Откуда должна была быть взята эта колоссальная сумма? Поскольку речь идет о первоначальной сумме, то шесть седьмых ее (2.980 млн.) должны были быть покрыты за счет собственных средств промышленности (в том числе за счет амортизации -- 550 млн. и за счет прибылей -- 2.430 млн.). Остальное должно было быть покрыто за счет указанного выше 4% отчисления от других отраслей обобществленного сектора и за счет бюджетного финансирования и банковского кредитования. 221 млн. были вообще оставлены в промфинплане несбалансированными. Если из общей суммы вложений (по К. Ц.) в 3.450 млн. вычесть амортизацию (550 млн.), которая не представляет собой новых вложений, то мы получаем общую сумму новых вложений в 2.990 млн. рбл., из которой 2.430 должны были быть покрыты за счет прибылей самой промышленности.

Чтобы понять, что означает такая сумма прибылей, надо иметь в виду, что прибыль этого года должна была превысить прошлогоднюю более, чем в 22 раза, и дать дополнительно 1200 -- 1300 млн. рбл. Доля прибыли в цене продукции должна была подняться с 11,6% в прошлом году до 21% в настоящем году. Из каких источников должно было получиться это колоссальное абсолютное и относительное увеличение размеров прибыли? Меньше всего за счет расширения производства. Как указывают контрольные цифры, увеличение, которое могло бы получиться по этой линии, съедается, во-первых, повышением удельного веса менее рентабельной группы "А" (тяжелой промышленности) и во-вторых, увеличением промэкспорта, который является во многих случаях убыточным. По сообщению тех же контрольных цифр, основным фактором такого большого накопления прибылей является запроектированное среднее снижение себестоимости по всей промышленности на 11% (К. Ц. стр. 100).

При проектировавшемся объеме продукции каждый процент снижения себестоимости должен был дать, примерно, 130 млн. рубл., а все снижение -- сумму порядка -- 1400 млн. рубл., т. е. сумму, превышающую намеченный прирост прибыли. Другой стороной этого снижения себестоимости является запроектированное планом повышение выработки на 1 рабочего на 25% против 15 -- 16% в 1928 -- 29 г. Вопрос о том, за счет каких источников намечалось добиться этого снижения себестоимости и повышения выработки, а также вопрос о том, что получилось на деле, будет разобран ниже.

По имеющимся данным за 8 месяцев снижение себестоимости составило только 6,4% (7,1% по группе "А" и 5,8% по группе "Б") против 11,5% по плану, т. е. немного больше, чем на 50% ("З. И." 18. 7.). Выработка на 1 рабочего повысилась за полугодие по сравнению с первым полугодием прошлого года на 18% (более поздних данных нет). Абсолютные размеры выполнения плана по этим показателям и их сопоставление ставят перед нами ряд вопросов: 1) в какой мере эти официальные результаты могут считаться реальными; 2) почему план не выполнен; 3) на основе каких источников получены достигнутые результаты?

Достаточно поставить первый вопрос, чтобы на него ответить. Исчисление изменений себестоимости имеет смысл лишь в том случае, если сравниваются продукты одного и того же качества. Но если снижение себестоимости имеет место при ухудшении качества, то решить вопрос о том, снизилась ли себестоимость, можно лишь на основе сравнения последней со степенью ухудшения качества. Если, скажем, пара галош может теперь носиться 11 мес. вместо 12, то мы уже имеем ухудшение качества на 1/12 или на 8 с лишним процента. Если бы при этом себестоимость формально снизилась на те же 8%, то по существу никакого снижения себестоимости не было бы. Но кто же может сомневаться в том, что коэффициент ухудшения качества, еслибы он мог быть вычислен, вряд ли был бы меньше процента, на который снизилась себестоимость?^*1. А это означает, что цифра снижения себестоимости является еще более фиктивной, чем цифра прироста количественных показателей. Значит, никакого снижения себестоимости не было? С точки зрения народного хозяйства -- нет. Здесь мы имеем один из величайших парадоксов, вернее, величайших нелепостей, связанных с центристскими методами индустриализации: все факторы, действующие в сторону сокращения себестоимости и, в первую очередь, рост интенсивности труда, "налицо" -- и тем не менее в конечном счете с точки зрения народного хозяйства это никакого сокращения себестоимости не дает.

Можно вывести какие угодно цифры, но от этого количество реальных ценностей не увеличится. Рельса есть рельса и, если скажем, ее формальная себестоимость понижается на несколько процентов, то это не значит, что столько же выиграло хозяйство. Тем обстоятельством, что она внешне выглядит точно так же, как выглядела довоенная рельса, никого не обмануть и не устранить того, что наша современная рельса не выдерживает и 5 лет, в то время, как довоенная служила 40 лет. А ведь это имеет место не только по отношению к рельсам. Целые фабричные корпуса возводятся из дефектных строительных материалов и оборудуются машинами, сделанными из дефектного металла. И то, что сегодня кажется снижением себестоимости, обернется завтра (и оборачивается уже сегодня) колоссальными убытками для народного хозяйства.

Все это не может не говорить за то, что что-то неладно в самих методах снижения себестоимости.

В К. Ц. была сделана приблизительная наметка того, за счет каких источников

Один взгляд на таблицу говорит о том, что дело с этим подсчетом неладно. Допустим, что по статьям 1, 3 и 4 подсчет сделан совершенно правильно, и обратимся к статье второй. Оказывается, что и за счет зарплаты, и за счет увеличения выработки, которая является результатом и увеличения интенсивности и повышения производительности труда в марксовом смысле слова, достигнуто снижение себестоимости всего на 1,6%, другими словами, получен выигрыш примерно в 200 млн. рубл. Но ведь мы знаем, что в 1-м полугодии план по номинальной зарплате недовыполнен был процента на 3, что само по себе дает "выигрыш" примерно на такую же сумму в 200 млн. Некоторые авторы прямо указывали на этот "выигрыш", как на единственный положительный результат за 1-ое полугодие.

На долю интенсивности труда приходится в снижении себестоимости примерно один или несколько больше процентов, другими словами -- за счет повышения интенсивности труда достигается выигрыш в 130 -- 150 миллн. за год, а за полугодие, следовательно, 65 -- 75 млн. рбл. Естественно напрашивается ряд вопросов. Стоило ли поднимать такую бешеную агитационную кампанию, стоило ли объявлять соревнование и ударничество основными столпами индустриализации из-за жалких 75 или 150 млн., или даже 200 миллн. при 13-миллиардном бюджете и 4-миллиардных вложениях в промышленность? И стоило ли ради этой относительно ничтожной суммы итти на острейший конфликт с рабочим классом? И второй вопрос: неужели вся эта разнузданная травля рабочего класса, которая именуется борьбой за промфинплан, весь этот чудовищный нажим на рабочий класс, все драконовские меры против него дали такие ничтожные результаты? Ответ на все эти вопросы будет разный: в зависимости от того, с какой точки зрения смотреть на дело. Если смотреть с точки зрения народного хозяйства, то, как мы видели выше, нет даже и этих ничтожных результатов. Если же смотреть с точки зрения рабочего, то из него выжато гораздо больше, чем можно судить по официальным цифрам. В этом и заключается та чисто экономическая нелепость, в которую уперлась вся центристская индустриализация. Как все это происходит? К сожалению цифрами иллюстрировать этот парадокс невозможно. Но следующий гипотетический пример может дать общее представление о деле. В итоговой цифре себестоимости дается уже готовое сальдо, т. е. разница между повышающими (ухудшение качества, убытки от простоев, аварии пр.) и понижающими факторами. Представим себе, например, что все потери от указанных выше факторов повышения себестоимости составляли 6% по отношению к стоимости всей продукции. Представим себе далее, что в конечном счете себестоимость снизилась тоже на 6%. Это означает, что факторы, снижающие себестоимость, должны дать 12%, т. е. во-первых, перекрыть 6% потери и дать еще 6% снижения себестоимости. Если допустим, что за счет всех факторов, кроме рабочей силы, достигнуто, как это было в первом полугодии, снижение на 4,4%, то на деле за счет рабочей силы получено снижение не в 1,6%, а в 7,6%. Повторяю, этот пример -- гипотетический, но он дает возможность объяснить фактическое положение дел. Если это объяснение верно (а подыскать другое невозможно, тем более, что оно подтверждается фактами), то это означает, что за счет повышения интенсивности труда получается весьма большой выигрыш, но этот выигрыш в значительной своей части, если не целиком, перекрывается потерями по другим линиям, от рабочих не зависящим. А это означает, что повышение интенсивности труда является единственной областью, где план выполнен и перевыполнен, а тот факт, что это было съедено по другим линиям и никакого снижения себестоимости не получилось, свидетельствует лишь одинаково хорошо и о политике индустриализации, и о рабочей политике центризма. Характерно, что там, где действительно пытаются по существу анализировать причины невыполнения плана по снижению себестоимости, там объясняют вопрос в основном правильно, но как только дело переходит в область "обобщений" и практических выводов, там оказывается виноватым рабочий, которого по сему поводу клеймят позором.

Во всех случаях, когда дается конкретный анализ невыполнения плана, о какой-либо вине со стороны рабочих нет речи, потому что никто иной, как рабочий, перекрывает весь опаснейший технический примитивизм повышением интенсивности труда, а если при этом он не в состоянии уследить за качеством, то в этом уже не его вина: или норма или качество -- и то и другое физически дать невозможно. Но как только дело доходит до выводов, виновным оказывается именно рабочий. На том же Урале сгоняют жен рабочих, которые "клеймят позором" своих мужей, не выработавших норму. Под звуки "барыни" украшают вход в шахту помелом и печной лопатой в знак своего презрения к "лодырям" и даже угрожают им методами воздействия, заимствованными из "Лизистраты". В благодарность за самоистощение рабочих аппаратчики доходят до наиболее изощренных издевательств над ними. А в статье обобщающего характера делается основной вывод о том, что "совместно с профорганизациями промышленность должна активно приступить к пересмотру норм выработки" ("З. И.", 24 апреля). Вот в чем спасение! И профорганизации отзываются на призыв: "Труд" аршинными буквами печатает аншлаги о том, что "одним из важнейших источников индустриализации является повышение норм выработки". Контр. цифры обещали, что "благодаря энерговооруженности, увеличению основного капитала и росту качества его, за счет нового, более совершенного оборудования, рост производительности труда в 1929 -- 30 г. будет базироваться только в очень небольшой части на увеличении интенсивности труда" (К. Ц. стр. 293)...

Всякого, говорящего о том, что интенсивность труда является основной линией нажима, зачисляли в "троцкисты", а когда дело доходит до практической политики, то одним из важнейших источников индустриализации является повышение норм выработки. В план этой статьи не входит освещение вопроса о материальном положении рабочего класса (это требует отдельной статьи), в данной же связи я считаю нужным указать лишь на то, что одним из методов нажима по линии интенсивности труда является задержка и сокращение зарплаты. "З. И." прямо предлагает использовывать и на будущее задержку зарплаты в качестве орудия для нажима. "План по номинальной зарплате -- пишет газета -- будет выполнен целиком, но то обстоятельство, что у нас есть еще некоторые резервы в этом отношении, дает возможность связать осуществление этой директивы с улучшением показателей по производительности труда". Судя по всей обстановке, центризм собирается и впредь итти по тому же пути, но для выполнения годового плана нажим должен теперь почти удвоиться: чтобы выполнить годовой план по снижению себестоимости, 4-й квартал должен дать понижение уже не на 11%, а на 20 с лишним процентов. Но этот путь экономически уже исключен. Как я пытался показать, интенсивность труда подошла, при данном техническом уровне, вплотную к своему физическому пределу. Лучшим доказательством этого является качество продукции. Как это ни может показаться странным, -- и падение труддисциплины, и рост прогулов, и необходимость увеличения числа рабочих сверх плана -- все эти моменты говорят о том же. В официальных объяснениях все вопросы поставлены на голову: не потому не выполнен план по снижению себестоимости, что растут прогулы, падает труддисциплина, что увеличилось число рабочих сверх плана, а, наоборот, -- потому растут прогулы, потому падает труддисциплина, потому пришлось так увеличить число рабочих, что рабочий физически не в состоянии выдержать непосильной для него нагрузки. Таким образом, в отношении результатов выполнения плана снижения себестоимости и его источников, мы приходим к следующим выводам: 1) повышение интенсивности труда превысило все плановые предположения и дошло до физического предела; 2) этот рост интенсивности труда был основным источником компенсации всех потерь и основной базой повышения выработки; 3) несмотря на этот громадный рост интенсивности труда, снижения себестоимости не было. Официальная цифра снижения себестоимости представляет собой фикцию. 4) В силу этих причин фактический прорыв в финансовом плане выше, чем это видно из официальных цифр; 5) по тем же причинам все попытки искать источник ресурсов для индустриализации по этой линии заранее обречены на провал. Если даже оставить в стороне политические последствия усиления нажима на рабочий класс, то этот нажим может дать лишь отрицательные последствия и с чисто экономической точки зрения.

Все перечисленные выше обстоятельства, имевшие место внутри самой промышленности, а также целый ряд других обстоятельств, лежащих за пределами промышлености, не могли не отразиться на ходе капитальных работ. Раньше всего движение себестоимости (если даже принять формальную цифру снижения его за реальную) создало прорыв в финансовом плане. Принимая во внимание, что каждый процент снижения себестоимости должен был дать около 130 млн. рублей, мы получаем, при недовыполнении плана по этому снижению на 5% прорыв за год в размере около 600 млн. рубл. Во всяком случае, за те 8 месяцев, за которые имеются сведения, мы имеем уже реальный прорыв в размере 440 млн. Если учесть еще, что общий план прироста продукции будет также недовыполнен на несколько процентов, то годовая сумма увеличивается кругло до 700 млн. рбл. (при условии, конечно, что себестоимость останется на достигнутом уровне). Но этот дефицит не единственный. Как уже указывалось, 117 млн. рбл. должны были быть получены за счет 4-х процентов отчисления от капитальных работ в других отраслях. Так как в других отраслях дело обстоит не лучше, получение их промышленностью весьма сомнительно. Кроме того, как уже тоже указывалось, в финплане промышленности остались несбалансированными 221 млн. рбл. Наконец, неизвестно, откуда должны взяться те 340 млн., которые дополнительно ассигнованы СНК по декрету от 2/V. Трудно предположить, чтобы могли быть найдены ресурсы для покрытия какой бы то ни было из этих сумм. Но если даже предположить, что удастся получить 4% отчисления (117 млн.), что удастся покрыть несбалансированную сумму (221 млн.), и если даже дальше предположить, что удастся добиться большого снижения себестоимости, и тогда остается прорыв порядка в 800 -- 900 миллионов. Откуда они могут быть взяты? Внутри самой промышленности они могут быть покрыты либо за счет невыполнения плана по номинальной зарплате, либо за счет усиления мобилизации внутренних ресурсов промышленности. Что касается первого из этих источников, то делаются несомненно попытки его использовать: за 8 месяцев номинальная зарплата повысилась на 5,4% по сравнению со средней месячной за прошлый год и на 8,1% по сравнению с 8 месяцами прошлого года против 9% по плану, а каждый процент невыполнения дает по одному городскому пролетариату сумму порядка 50 -- 60 млн. рбл. Но возможное создание ресурсов по этой линии съедается превышением числа рабочих против плана.

План мобилизации внутренних ресурсов промышленности, намеченный первоначально в размерах около 600 млн., даже переполнен. В этом, казалось бы, можно было видеть источник для покрытия прорыва. Но и здесь оказывается не все гладко. Дело в том, что эта мобилизация внутренних ресурсов, а также прямое относительное уменьшение оборотного капитала промышленности и синдикатов создали недостаток в оборотном капитале. Промышленность компенсирует это тем, что направляет суммы, данные ей на капитальное строительство, в оборотный капитал. На основании анализа данных за 1 полугодие, И. Мирошников ("Правда", 28. 5.) приходит к выводу, что промышленность занималась в этом полугодии "использованием предоставленных ей ассигнований не по прямому назначению, направив их вместо капитального строительства в оборотные средства предприятий". Во всяком случае, если этот источник и может дать что-нибудь, то совершенно не в такой мере, чтобы покрыть громадную сумму прорыва. Единственным источником для его покрытия мог бы быть бюджет, но при создавшемся положении бюджет и без того не сможет быть сведен без дефицита. В своем месте (см. ниже раздел "Финансы и денежное обращение") я остановлюсь специально на вопросе о финансовом состоянии хозяйства. Здесь же укажу лишь, что за 8 месяцев бюджет отпустил уже промышленности 70,8% причитающихся ей средств при выполнении плана капитальных работ на 36%. Как мы увидим, именно этот (и целый ряд других) прорыв и толкает центризм на путь использования печатного станка в довольно широких размерах. Внешне дело выглядит так, будто никаких финансовых затруднений капитальное строительство не испытывает, и что, во всяком случае, с финансовой стороны дело обстоит благополучно. Иначе по существу у нас дело обстоять и не может. В любой капиталистической стране дело обстоит совершенно иначе: там ресурсы (материальные) могут быть у одного капиталиста или группы их, а другая группа, которая их не имеет, не может их получить, если у нее не имеется покупательных средств. Поэтому там отсутствие реальных ценностей выступает в форме финансовых затруднений. У нас же, где основным собственником всех материальных ресурсов является государство и где оно является единственным их распорядителем, отсутствие реальных средств выступает непосредственно, как таковое, не проявляя себя через финансовые затруднения. Поэтому то, что в финпланах выступает, как финансовый прорыв, есть на самом деле лишь проявление недостатка реальных ресурсов, материальных ценностей.

Общие данные о выполнении плана капитальных работ за 8 месяцев дают следующую картину. В ценностном выражении весь план выполнен на 36%^*3. При этом те смещения, которые характеризовали прошлогоднее выполнение, обнаруживаются в этом году еще резче. При выполнении плана по группе "Б" на 47,2%, план по группе "А" выполнен только на 34,3%. С другой стороны, общий план нового строительства выполнен всего на 34,4%, а по тяжелой промышленности только на 27,6%. Но из этих цифр надо еще вычесть то, что приходится на восполнение пробелов прошлого года, а, во-вторых, что важнее, необходимо иметь в виду, что в этом году еще больше, чем в прошлом году, выполнение плана в ценностном выражении ничего не говорит еще о выполнении его в материальном выражении. Цифра выполнения плана говорит лишь о том, сколько потрачено, но совершенно не говорит о том, что сделано^*4. Вычислить этот разрыв точно на основании имеющихся данных -- нельзя. По целому ряду строительств мы имеем свидетельства о колоссальном расточении средств на бесцельные работы, о колоссальной стоимости строительства, во много раз превышающей плановые наметки, в то время, как по плану проектировалось общее снижение себестоимости всего строительства на 14%, а по новому строительству -- на 18%. Точные цифры имеются лишь по одному весьма важному элементу стоимости строительства -- по строительным материалам. По плану себестоимость должна быть снижена на 13%. Фактически же снижена на 3,9%. Таким образом по этому важному элементу строительства мы имеем удорожание против плана почти на 10%, если не учитывать качества продукции. Если же учесть и последнее, то процент удорожания окажется еще выше^*5. Некоторое общее представление об удорожании строительства можно составить себе на основании того, что ВСНХ расценивает выполненную часть плана за 8 месяцев в четверть всех капитальных работ ("З. И.". 20-го июля). Если этот подсчет верен, то это означает, что не только не имело место снижение стоимости строительства, а, наоборот, имело место повышение ее: разрыв между материальным и ценностным выражением превышает 25%. Если это соотношение верно установлено, и если учесть, что наибольшее превышение стоимости дает как раз новое строительство, то это означает, что план нового строительства выполнен в материальном выражении за 8 месяцев максимум на 20%, а по тяжелой промышленности -- еще меньше. В чем лежат конкретные причины фактического срыва плана капитальных работ? Эти причины в основном следующие: 1. Острый дефицит в строительных материалах; производственная программа недовыполнена: процент выполнения в среднем по всей промышленности стройматериалов составляет за 7 месяцев не больше 45%. В прошлом году план капитального строительства был недовыполнен на 15 -- 20% в ценностном выражении и не меньше, чем на 25% в материальном выражении. В этом году план капитальных работ выполнен за 7 месяцев на 33,5% в ценностном выражении, и, следовательно, если исходить из указанного выше соотношения, менее, чем на 25% в материальном выражении. Наряду с этим и здесь наблюдается резкое ухудшение качества продукции, что, в свою очередь, не может не отразиться на размерах качества и стоимости строительства. Не лучше обстоит и дело со снабжением строительства металлом (рельсы, балки, гвозди и т. д.). Согласно заметке в "З. И." от 17-го июля капитальное строительство в РСФСР удовлетворяется стройматериалами только на 50%. По Украине, как и очевидно по всему Союзу, процент удовлетворения стройматериалами еще ниже. 2. Полный срыв механизации строительства. "Механизация строительных работ в текущем году сорвана, никакие меры не смогут сегодня кардинально изменить это положение. Из общей потребности в отечественных механизмах на 45 миллн. рубл. на стройки будет отгружено к 1-го июля едва на 4 миллн. рубл. Около 60% заказов вовсе не размещено ("З. И.")". Само собой разумеется, что вопрос о снабжении строительства стройматериалами упирается в план работы металлургии и машиностроения. 3. Отсутствие оборудования при нынешнем состоянии нашего экспорта больших надежд по линии импорта оборудования дать не может. Заказанное ранее импортное оборудование запаздывает, и благодаря несвоевременному выполнению заказов, и благодаря их несвоевременному размещению. Что же касается внутреннего машиностроения, то оно одно не в состоянии справиться с задачей доставки оборудования и последнее время просто отказывается от приема заказов, не говоря уже о том, что принятые заказы выполняются с колоссальным запозданием. На низком уровне находится и качество оборудования. Связных данных не имеется и здесь, но и здесь дефицит явно исчисляется десятками процентов. Дело просто не доходит зачастую до вопроса об оборудовании, потому что до этого проявляется дефицит в стройматериалах. 4. Общая бесплановость строительства. Она сказывается во-первых в том, что часто строится не то что нужно. Наиболее ярким фактом в этом отношении является недавнее постановление ЦКК РКИ по поводу обследования строительства в хлопчато-бумажной промышленности. Оказывается, что новое строительство осуществлялось здесь "при крайней ограниченности сырьевых ресурсов и использовании технической возможности наличного оборудования только на 50 -- 60%" ("З. И." 25-го июня). Благодаря этому хлопчато-бумажная промышленность затратила "без действительной необходимости" по одним версиям 150 млн., а по другим 60 млн. А какая цифра получилась бы, еслибы таким же образом обследовать всю промышленность? Во-вторых, бесплановость приносит громадные убытки по линии разрыва между отдельными элементами строительства. В одних случаях стоят готовые коробки, для которых нет оборудования; в других местах лежит оборудование, которое не может быть использовано, либо из-за незаконченности коробок, либо из-за недостатка других частей оборудования. По отношению к отдельным стройкам эта безплановость выступает в форме беспроектного строительства. Громадная часть строительства начинается не только без рабочих чертежей, но даже без общего проекта. По прибытии проекта приходится все переделывать, а иногда начинать сызнова. Понятно, с какими убытками это связано. Вопрос о планировании вообще и о построении проектов, в частности, упирается в вопрос о кадрах специалистов. 5. Недостаток рабочей силы вообще и квалифицированной, в особенности. 6. Наконец, по всем этим линиям и по ряду других на ходе строительства отражается общее положение в стране, общее нарушение всех народно-хозяйственных пропорций. Тяжелое продовольственное положение, ухудшение материальных и бытовых условий рабочих влияют и непосредственно на капитальное строительство в отношении снабжения их рабочей силой и косвенно через ухудшение дел в тех отраслях, от которых строительство зависит. Тяжелое положение транспорта срывает перевозки для строительства. Как только делается попытка помочь транспорту и перевести, как это было, например, недавно, металлургические заводы на усиленную выработку рельс, это немедленно отзывается на строительстве в форме недостатка балок, невелеров и т. д. Иногда строительство приостанавливается из-за таких смехотворных пустяков, как отсутствие сена, потому что возчики, не имеющие, чем кормить лошадей, разбегаются. Одним словом любой дефект -- маленький или большой -- на любом участке хозяйства с удесятеренной силой отзывается на строительстве. Характер их таков, что на протяжении ближайшего времени они устранены быть не могут. В стране нет, -- и в ближайшее время не будет, тех реальных ресурсов, какие нужны для устранения этих препятствий, и меньше, чем где бы то ни было, эти ресурсы могут быть созданы здесь по линии хищнического использования рабочей силы. План капитального строительства будет в значительной мере сорван. А это возвращает нас к вопросу, который был поставлен в самом начале при рассмотрении количественных показателей: та единственная нормальная база, на которой может происходить дальнейший рост количественных показателей, не будет создана в ближайшее время. Это предопределяет дальнейшую судьбу количественных показателей.

^*1 В докладе на президиуме ВСНХ Краваль прямо заявил, что "за последние 2 года рост брака обгоняет снижение себестоимости" ("Эк. Ж", 22. V).

^*2 Очевидно, судя по общим данным за 3 квартала, в третьем квартале дело не изменилось. Х. Р.

^*3 На фактической стороне дела я не останавливаюсь достаточно детально здесь потому, что этому вопросу посвящена специальная статья т. Троцкого, к которой я и отсылаю читателя. Х. Р.

^*4 Уже после того, как были написаны эти строки, я прочел в передовой "З. И.": "Все это цифры выполнения плана затрат, а не строительства в собственном смысле. В тех условиях, в которых сейчас протекает строительство... выполнение плана строительства и плана затрат далеко не одно и то же".

^*5 "З. И." от 26 июля по вопросу об изменении себестоимости строительных материалов сообщает нам: "Строительные материалы стоят в текущем году дешевле, но... стройки оказались совершенно необеспечены авто и гужетранспортом, и колоссальные суммы, переплачиваемые по доставке материалов, целиком поглощают это снижение. Что касается снижения стоимости строительства вообще, то эта же статья сообщает, что "директива правительства о снижении себестоимости на 18% не выполнена". А передовая "З. И." от 27 июля заявляет, что "нет никакой уверенности не только в запроектированном снижении стоимости строительства, но хотя бы даже в его стабильности", что, по мнению передовой, "говорит прежде всего об условности данных по выполнении плана капитального строительства за 3 квартала".