Сталин сообщает, впервые с такой ясностью, что выполнение плана упирается в недостаток не только квалифицированных рабочих, но живой рабочей силы вообще. Факт на первый взгляд может показаться невероятным. Русская деревня заключала в себе искони огромные явные и скрытые резервы избыточного населения, которое ежегодно, к тому же, возрастало на сотни тысяч душ. Рост совхозов, коллективизация и механизация сельского хозяйства должны были естественно увеличить число выходцев из деревни. Угроза шла, казалось, по линии образования гигантской резервной армии труда. Но нет, оказывается, что тяга крестьян в города совершенно прекратилась. Не потому ли, что исчезло противоречие между городом и деревней? Ведь на третьем году пятилетки мы "вступили в социализм". Но нет, в последней речи Сталина мы ничего не слышим об осуществлении социализма. Оратор стал гораздо скромнее и ограничился глухой ссылкой на улучшение положения крестьянской бедноты. Самого факта мы не думаем оспаривать. Однако, для объяснения приостановки притока людей из деревни он совершенно недостаточен. Неужели же условия жизни свыше ста миллионов крестьян изменились так радикально, что города потеряли для них свою притягательную силу? Это можно было бы допустить только при том предположении, что одновременно положение городских рабочих не повышалось за это время, а стояло на месте, или даже понижалось. Сталин подводит нас к этому тяжелому выводу вплотную, не называя его, однако, по имени. Главное место в его речи отводится тому факту, что промышленность подрывается текучестью рабочей силы, "всеобщим" движением из предприятия в предприятие. В то время, как приток из деревни в город совершенно прекратился, текучесть внутри промышленности, а отчасти и вон из промышленности, чудовищно возросла. Сталин сообщает нам, что на большинстве предприятий состав рабочих изменяется "впродолжение полугодия или даже квартала по крайней мере на 30 -- 40%". Цифра эта, которая показалась бы невероятной, еслиб исходила не от Сталина, выглядит особенно угрожающе, если принять во внимание ту административную борьбу, которую профсоюзная бюрократия вместе с партийной и советской, вела против текучести за последние годы. Пословица говорит "от добра добра не ищут". Рост текучести означает, что в условиях, сложившихся на третьем году пятилетки, рабочим массам не по себе.
Главную причину текучести бюрократия усматривает в неправильной системе заработной платы, в ее чрезмерной уравнительности. Как бы ни решать этот вопрос -- мы вернемся к нему ниже, -- сам по себе он ни в какой мере не исчерпывает проблемы текучести. Если в течение полугодия и даже квартала рабочие предприятия обновляются "по крайней мере на 30 -- 40%", то это значит, что в состоянии вечного переселения находятся не только квалифицированные верхи, но вся рабочая масса в целом. По словам Сталина рабочий ставит себе целью "подработать немного и потом уйти куда-либо в другое место искать счастья". Здесь-то, в этой благодушной, а по существу трагической фразе, Сталин, не замечая того, подходит к основному пороку пятилетнего плана: к грубому нарушению экономического равновесия в ущерб рабочим. Воздвигаются гигантские электростанции, заводы, выбрасываются большие количества машин, тракторов, коллективизируется деревня, а пролетарии, которые должны составлять основной стержень всего этого гигантского процесса, кочуют в это время с места на место в поисках "счастья". Нет, приток рабочей силы из деревень в города прекратился не потому, что крестьянство достигло какого-то идеального благополучия, а потому, что положение рабочих -- надо это сказать честно, ясно, открыто -- чрезвычайно ухудшилось за последний период.
Проект платформы интернациональной левой оппозиции гласит: "Уровень жизни рабочих и их роль в государстве -- высший критерий социалистических успехов". Еслиб сталинская бюрократия под этим углом зрения подходила к задачам планирования и живого регулирования хозяйства, она не получала бы каждый раз жестокой осечки, не вынуждена была бы вести политику расточительных зигзагов, и не стояла бы перед лицом политических опасностей.
Платформа русской оппозиции предупреждала пять лет тому назад: "Меньшевики, агенты буржуазии в рабочей среде, злорадно указывают на материальные невзгоды наших рабочих, стремясь противопоставить пролетариат советскому государству и привести рабочих к восприятию буржуазно-меньшевистского лозунга "назад к капитализму". Самодовольный чиновник, который видит "меньшевизм" в постановке оппозицией ребром вопроса о материальном положении рабочих, тем самым оказывает лучшую услугу меньшевизму, явно толкая рабочих под его желтое знамя".
Не надо себя обманывать: физические кочевания рабочих могут стать предпосылкой политических кочеваний.