Конечно, Ленинградский Зоопарк — учреждение культуры, в нем ведутся научные исследования, но для его руководителей это, прежде всего, бюджетное учреждение. Что это значит? То, что деньги здесь зарабатывают на закупках, а не на продажах. Разумеется, зоопарк ведет коммерческую деятельность: продает билеты, прямо или косвенно, продаются отдельные животные, просто не помещающиеся а тесных вольерах. Но эти деньги — поди укради. Толи дело, что-нибудь купить или, например, построить. Но стройка это праздник — случается не часто. А вот закупки…
Профессионалы знают. Закупать надо что-нибудь редкое, то на, что нет установившейся и общеизвестной цены. Вот, например, сено — не подходит, хотя и закупается в огромных количествах. Сколько оно стоит — известно. А сколько стоить выращенный на корм таракан? Ревизор голову сломает.
Отсюда и пробудившийся, внезапно, у Ирины Скибы интерес к живым кормам. Но вот беда, деньги в бюджете есть, а потребности в кормах — нет. Еще в лихие 90-е сотрудники приспособились выращивать корм прямо на рабочем месте. А надо сказать, что количество редких видов экспонирующихся в зоопарке определяется, в частности, именно доступными кормами. Амфибии, лягушки, в частности, как мы знаем, едят насекомых. Причем разных. Поэтому отдел, занимающийся выращиванием амфибий, называется «Инсектарий». Большая часть насекомых выращивается в качестве корма, а не экспонатов. Самообеспечение — известная проблема для эффективных менеджеров. Для откатов необходима денежная экономика.
Итак Ирина Скиба выделяет из отдела «Инсектарий» кормовые виды насекомых. Лягушки на гране голодной смерти. Ведь нет никакой гарантии, что экзотических насекомых на корм удастся закупать вовремя и в достаточном количестве. А ну как трудности с финансированием? Организаторы проекта Багатуровы протестуют, собирают подписи [петиция], собрано больше тысячи подписей, среди них известные зоологи и сотрудники иностранных зоопарков, но все тщетно. Сотрудникам Ленинградского Зоопарка, подписавшим коллективное письмо, угрожают увольнением.
Более того, угроза нависла и над грызунами. Их просто хотят скормить хищникам. Независимо от их коллекционной ценности. И правда: нет грызунов — нет дурацких вопросов. Покупай лабораторных крыс втридорога и все дела. С другой стороны, коллекционных животных нельзя продавать. А если все эти краснокнижные мыши и песчанки станут кормами? Корма продавать можно. В том числе из под полы. Считать кормовых мышей навряд-ли кто-то будет.
Это лишь один пример, так называемого, скрытого интеллигентского конфликта. Где за маской личной неприязни и заботе о благе дела, начальство прячет свой корыстный интерес. Рынок убивает не только людей, но и животных. Под маской эффективности прячется корыстный интерес и произвол администрации.