Словом «марксизм» обозначают корпус идей, разработанных Карлом Марксом (1818-1883) и Фридрихом Энгельсом (1820-1895). Эти идеи обеспечивают теоретическое обоснование борьбы пролетариата для достижения более совершенных форм человеческого общества — социализма и коммунизма.
Марксизм делится на три главных раздела, названных Лениным «тремя составными частями». Это марксистско-ленинская философия, ядром которой является диалектический материализм; история описывается историческим материализмом, т. е. диаматом в приложении к социальным процессам, социальной форме движения материи. Марксистская политэкономия капитализма и социализма, изучая людей в процессе экономического производства, характеризует экономические процессы на более высоком уровне абстракции, нежели т. н. экономика, вместе с которой она интегрирована в общую экономическую теорию. Наконец, выделяется научный коммунизм — общественно-политическая теория марксизма, его социологическая концепция.
К сожалению, Маркс и Энгельс не написали всеохватывающей работы по диалектическому материализму, хотя и намеревались сделать это. Энгельс оставил после себя груду рукописей, характеризующих диалектические законы движения природы и человеческого общества. Позже, в 1925 г., в Советском Союзе они были изданы как «Диалектика природы». Даже в таком незаконченном виде эти наброски дают блестящее понимание метода марксизма и его отношения к науке.
Как дальнейшее представление диалектики мы также рекомендуем «Азбуку диалектического материализма» Троцкого Л. Троцкий, «Азбука диалектического материализма» Троцкого, его же работу «Торжество диалектического материализма»Л. Троцкий, «Торжество диалектического материализма», ленинские «Три источника и три составные части марксизма»В. И. Ленин, «Три источника и три составные части марксизма», «К вопросу о диалектике»В. И. Ленин, «К вопросу о диалектике» и извлечения из энгельсовского труда «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»Ф. Энгельс, «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии». Те, кто желает освоить марксизм более глубоко, для дальнейшего изучения пусть пробуют прочесть «Анти-Дюринг»Ф. Энгельс, «Анти-Дюринг» Энгельса, особенно 12 и 13 главы, «К развитию монистического взгляда на историю» ПлехановаПлеханов, «К развитию монистического взгляда на историю», «Материализм и эмпириокритицизм» ЛенинаВ. И. Ленин, «Материализм и эмпириокритицизм», и также его «Философские тетради»В. И. Ленин, «Философские тетради». Хотя эти книги читаются нелегко, они, тем не менее, очень полезны, если изучены полностью. Разумеется, это далеко не полный список. Мы признаем, что существуют реальные препятствия на дороге борьбы рабочего за теорию. Мужчина или женщина — те, кто вынуждены пахать на работе, гнуть спину на заводе, кто не имел преимуществ приличного образования и, следовательно, испытывает недостаток привычки к чтению, — находят трудность в восприятии некоторых сложных идей, особенно поначалу. Но Маркс и Энгельс все же писали для рабочих, а не для «умных» академиков. Всякое начало трудно, независимо от того, о какой науке мы говорим. Как только основные концепции марксизма освоены, они открывают новую перспективу в политике, классовой борьбе и каждом аспекте жизни.
Эта статья посвящена концепции диалектического материализма как метода марксизма. Для незнакомых с марксистской философией, имеющей и собственную терминологию, диалектический материализм может показаться неясной и трудной концепцией. Однако тот, кто готов не торопиться на этом пути изучения вещей и явлений, обнаружит революционную перспективу, которая позволит понять мир, в котором мы живем. Усвоение диалектического материализма — обязательная предпосылка понимания доктрины марксизма. Диалектический материализм — философия марксизма; марксизма, который дает нам научную и глобальную перспективу. Это — философская основа, метод, на котором построена вся марксистская доктрина. Согласно Энгельсу, диалектика — наш научный рабочий инструмент и наше самое острое оружие. Также это руководящий принцип для наших действий в рабочем движении, позволяющий подобно компасу и карте понимать основные процессы, которые формируют мир.
Нравится нам это или нет, осознанно или неосознанно каждый имеет жизненную философию — путь смотрящего на мир. Под игом капитализма, без нашей собственной научной философии мы неизбежно примем доминирующую философию правящего класса и пороков общества, в котором живем. «Ничто никогда не меняется» — этот общий рефрен отражает представления о тщетности перемен и необходимости принять многие вещи в жизни. Другие пословицы, такие как «нет ничего нового под солнцем», отражают то же консервативное мировоззрение. Такие идеи, объяснял Маркс, сокрушительным весом давят на сознание женщин и мужчин.
Так же, как нарождающаяся буржуазия в ее революции против феодального общества бросила вызов консервативным идеям старой феодальной аристократии, так и рабочий класс в его борьбе за новое общество бросает вызов своему собственному угнетателю — классу капиталистов. Конечно, правящий класс через монополистический контроль СМИ, школ, университетов и т. д. сознательно оправдывает систему эксплуатации как естественное состояние общества. Репрессивной государственной машины недостаточно для поддержки капиталистической системы. Доминирующие идеи и этика буржуазного общества служат жизненной защитой материальных интересов правящего класса. Без этой мощной идеологии капиталистическая система продержаться не может.
«Так или иначе, — пишет Ленин, — вся казенная и либеральная наука защищает наемное рабство, а марксизм объявил беспощадную войну этому рабству. Ожидать беспристрастной науки в обществе наемного рабства — такая же глупенькая наивность, как ожидать беспристрастия фабрикантов в вопросе о том, не следует ли увеличить плату рабочим, уменьшив прибыль капитала»В. И. Ленин, «Три источника и три составные части марксизма» .
Официальная буржуазная идеология ведет неустанную войну против марксизма, который она справедливо рассматривает как смертельную опасность для капитализма. Буржуазные писаки и профессора изливают непрерывный поток пропаганды в попытке дискредитировать марксизм. В особенности это обострилось, начиная с краха Берлинской стены и свирепого идеологического наступления на марксизм, коммунизм, революцию и все прогрессивное. «Марксизм мертв», — повторяют они как религиозное заклинание. Но марксизм отказывается капитулировать перед этими «знахарями». Марксизм отражает бессознательную волю рабочего класса изменить общество, и его судьба связана с судьбой пролетариата.
Апологеты капитализма вместе со своими тенями в рабочем движении все время утверждают, что их система — естественная и постоянная форма общества. С другой стороны, диалектика утверждает, что ничто не постоянно и всему приходит свое время. Такая революционная философия представляет угрозу капиталистической системе и посему должна быть дискредитирована по полной программе. Этим объясняется ежедневное взбалтывание антимарксистской пропаганды. Но каждый новый шаг в науке служит подтверждению положений диалектики. Для миллионов людей растущий кризис капитализма все более и более демонстрирует правоту марксизма. Объективная ситуация вынуждает рабочих искать выход из тупика. «Жизнь учит», — отмечал Ленин.
В борьбе за рабочий класс марксизм также ведет неустанную борьбу против капиталистической системы и ее идеологии, которая защищает и оправдывает эксплуатацию в «рыночной экономике». Но марксизм делает больше этого. Марксизм дает рабочему классу мировую перспективу, непримиримую к любой форме реакции или защиты буржуазного притеснения, стремясь показать реальные отношения в мире чистогана и то, как рабочий класс может достичь своих целей своими собственными руками. Диалектический материализм, говоря словами российского марксиста Плеханова, это больше чем мировоззрение, это — «философия действия».
Люди пытаются думать рационально. Логика (от греческого logos, что означает слово или суждение) — это наука о законах мышления. О чем бы мы ни думали, на каком бы языке ни выражали свои мысли, они должны удовлетворять определенным требованиям. Эти требования дают начало законам мышления, принципам логики. Греческий философ Аристотель (384 — 322 до н.э.) более двух тысяч лет назад сформулировал систему формальной логики — систему, на которую опираются наши образовательные учреждения и по сей день. Он упорядочил методы, с помощью которых мы можем делать верные выводы. Он изложил три основных закона логики: принцип тождества (A = A), противоречия (А не может быть и не-А) и исключенного третьего (А — либо В, или не-В; нет промежуточной альтернативы).
Формальная логика властвовала более двух тысячелетий, стала основой экспериментального подхода и залогом больших успехов современной науки. Развитие математики основывалось на этой логике. Вы не можете научить ребенка складывать без нее. Один плюс один равняется двум, а не трем. Формальная логика может казаться просто «здравым смыслом» и обеспечивать выполнение миллиона повседневных дел, но она — хотя и широко применима — имеет свои пределы. Когда имеешь дело с протяженными процессами или сложными событиями, формальная логика становится совершенно неадекватным образом мышления. Особенно в случаях, связанных с движением, изменением и противоречием. Формальная логика рассматривает вещи как постоянные и неподвижные. Конечно, это не отменяет повседневной полезности формальной логики, напротив, но мы должны признать, что у нее есть пределы.
«Диалектика — не фикция и не мистика, — писал Троцкий, — а наука о формах нашего мышления, поскольку оно не ограничивается повседневными заботами жизни, а пытается понять более сложные и длительные процессы. Между диалектикой и формальной логикой такое же, скажем, взаимоотношение, как между высшей математикой и арифметикой».Л. Троцкий, «Азбука диалектического материализма»
С развитием современной науки была разработана система классификации (Линнея), основанная на формальной логике, в которой все живые существа были разделены на классы, отряды, роды и виды. Для биологии это было скачком вперед по сравнению с прошлым. Тем не менее, это была жесткая система с заданными категориями, которые со временем показали свои пределы. Дарвин, в частности, показал, что в процессе эволюции возможно преобразование одного вида в другой. Следовательно, жесткая система классификации нуждается в изменении, чтобы согласовываться с этими новыми представлениями о реальности .
В сущности, система формальной логики распадается. Она не смогла справиться с этими противоречиями. С другой стороны, диалектика — логика изменений — объясняет, что не существует никаких абсолютных или фиксированных категорий в природе или обществе. Энгельс смеется, указывая на утконоса, эту переходную форму, и спрашивая — где он должен быть помещен в соответствии с жесткой схемой?
Только диалектический материализм может объяснить законы эволюции и перемены, поскольку рассматривает мир не как совокупность существующих вещей, а как совокупость процессов, которые движутся путем беспрерывного перехода от становления к исчезновению. Для Гегеля старая логика была как детская игра, цель которой — собрать картинку из частей головоломки. Основной порок вульгарного мышления, — писал Троцкий, — в том, что оно хочет удовлетвориться неподвижными отпечатками действительности, которая есть вечное движение
Прежде, чем мы рассмотрим основные законы диалектического материализма, давайте поговорим о происхождении материалистического мировоззрения.
«Философия марксизма — материализм», — писал Ленин. В философии представлены два больших идеологических лагеря: материализм и идеализм. Даже эти термины нуждаются в объяснении. Для начала, материализм и идеализм не имеют общего с их обыденным бытовым использованием, где материализм связан с материальной жадностью и обманом (проще говоря, с этикой современного капитализма), а идеализм — с высокими идеалами и достоинством. Далеко не так!
Существует две отправных точки всех философских построений: о главенстве материи или духа и об отношении бытия и сознания. Философский материализм — направление, которое постулирует, что существует один только материальный мир. Вселенная, которая существовала всегда, не есть создание сверхъестественной силы или сил, и находится в процессе постоянного движения. Люди — часть природы и развивались от более низких форм жизни, появившихся на планете приблизительно 3,6 миллиарда лет назад. С развитием жизни на некоторой стадии появились животные с нервной системой и, в конечном счете, люди с развитым мозгом. С человеком появились сознание и разум. Для материалистов нет никакого сознания кроме как функции живого мозга, который сам является частью материального тела. Идеи — отражения окружающего нас материального мира. «Все идеи извлечены из опыта, — пишет Энгельс, — они — отражения действительности, верные или искаженные».
Марксисты не отрицают, что сознание, мышление, воля, чувства или ощущения реальны. Марксисты полагают материю объективной реальностью, воспринимаемой нами через органы чувств в ощущениях. Что материалисты отрицают — это то, что мысль существует отдельно от материи. Это не подразумевает, что наше сознание — безжизненное зеркало природы. Люди взаимодействуют со средой, они познают ее и реагируют соответственно, и в свою очередь окружающая среда реагирует на них.
В то же время философский идеализм постулирует, что материальный мир — не реален, а просто является отражением мира идей. Есть различные формы идеализма, в т. ч. концепция абсолютной идеи Гегеля, но все они декларируют, что идеи первичны. Для идеалистов идеи отделены от познания, от природы. Философский идеализм так или иначе открывает дорогу к защите или поддержке религии и суеверий.
Современное идеалистическое представление о мире росло из разделения труда между физическим и умственным, исторически составившего огромный прогресс, поскольку освободило часть общества от физической работы и позволило им развивать науку и технику. Однако по мере того, как философы удалялись от физического труда, их идеи становились все более абстрактными. И когда мыслители отделили свои идеи от реального мира, их все более и более поглощала абстрактная «чистая мысль» и в конечном итоге — самые разнообразные вымыслы.
Материализм имеет длинную историю, восходящую к древним грекам — Анаксагору (ок. 500–428 до н. э.) и Демокриту (ок. 460–370 до н. э.). С крахом Древней Греции эта линия была подрублена для целой исторической эпохи, и только с упадком христианского Средневековья пришло Возрождение (Ренессанс) философии и естествознания. С семнадцатого столетия обителью современного материализма была Англия. Маркс писал: настоящий прародитель английского материализма — Бэкон. Материализм Френсиса Бэкона (1561–1626) систематизировал и развивал Томас Гоббс (1588–1679), чьи идеи были в свою очередь развиты Джоном Локком (1632–1704). Последний уже считал, что материя может обладать способностью мыслить. И не случайно развитие мысли этими выдающимися умами совпало с возвышением буржуазии и большим прогрессом в науке, особенно в механике, астрономии и медицине. Эти мыслители предопределили достижения блестящей школы французских материалистов восемнадцатого столетия, особенно Рене Декарта (1596–1650). Именно их материализм и рационализм стали кредо Великой Французской Революции 1789 года. Эти революционные мыслители не признавали чьих-либо полномочий на истину. Религия и естествознание, общества и политические учреждения — все было подвергнуто ошеломляющей критике. Истина стала мерой всего.
Эта философия материализма, последовательно отстаивавшаяся Гольбахом (1723–1789), Гельвецием (1715–1771), была революционной философией. Гольбах заявлял, что вселенная, это колоссальное соединение всего существующего, повсюду являет нам лишь материю и движение. Ее совокупность раскрывает перед нами лишь необъятную и непрерывную цепь причин и следствий. Некоторые из этих причин нам известны, ибо они непосредственно воздействуют на наши чувства. Другие нам не известны, потому что действуют на нас лишь посредством следствий, часто очень удаленных от своих первопричин
.
Эта рациональная философия была идеологическим отражением борьбы революционной буржуазии против церкви, аристократии и абсолютной монархии. Она была атакой на идеологию старого порядка. Но в конце концов царство истины стало не более чем идеализированным королевством буржуазии. Право частной собственности стало одним из основных прав человека. Революционные материалисты проложили путь к новому буржуазному обществу и господству новой формы — частной собственности на средства производства.
Новый материализм, хотя и был по-революционному прогрессивен, имел механистические тенденции. Новые философы нападали на церковь и отвергали положение о самостоятельности души, придерживаясь взгляда, что человек — просто материальный объект, как все другие животные, растения и неорганические тела; он — лишь более сложный и тонкий механизм. Ламетри (1709–1751) писал в своем основном труде «Человек–машина»: Мы — инструменты, наделенные чувством и памятью.
Для французских материалистов путь к знанию — раскрытию объективной картины мира — лежит через воздействие природы на наши чувства. Было установлено место человека в Солнечной системе и самой природе. Мир уподобился часовому механизму, где все занимало определенное место, и куда импульс, дававший движение, поступал снаружи. Пока материализм был механическим, он не мог схватывать живую действительность. Он не мог схватывать непрерывно происходящие изменения, вселенную как процесс. Такая слабость вела к ложному раздвоению между материальным миром и миром идей. И эта двойственность открыла дверь идеализму.
Другие философы придерживались монистического представления, что Вселенная — одна система, которая не является чистым духом или материей. Спиноза первым разработал такую систему. Хотя он не отказывался от идеи бога, Вселенную он рассматривал как единую материальную систему.
Марксистское представление о мире — не просто материалистическое, но также и диалектическое. Диалектический метод — попытка более ясно понять наш реальный взаимозависимый мир. Диалектика, — говорит Энгельс в „Анти-Дюринге”, — есть не более как наука о всеобщих законах движения и развития природы, человеческого общества и мышления.
Для большинства людей очевидно, что мы не живем в статичном мире. Фактически все в природе вещей находится в состоянии постепенного изменения. «Движение — способ существования материи», — заявляет Энгельс. Земля непрерывно вращается вокруг своей оси и, в свою очередь, непрерывно движется вокруг Солнца. Этим объясняется смена дня и ночи, и смена сезонов в течение года. Мы рождаемся, растем, стареем и — в конечном счете — умираем. Все механически перемещается, изменяется, имея положительную или отрицательную динамику. Любое равновесие относительно и имеет значение только относительно движения.
«Когда мы подвергаем мысленному рассмотрению природу или историю человечества или нашу собственную духовную деятельность, то перед нами сперва возникает картина бесконечного сплетения связей и взаимодействий, в которой ничто не остается неподвижным и неизменным, а все движется, изменяется, возникает и исчезает. Этот первоначальный, наивный, но по сути дела правильный взгляд на мир был присущ древнегреческой философии и впервые ясно выражен Гераклитом: все существует, и в то же время не существует, так как все течет, все постоянно изменяется, все находится в постоянном процессе возникновения и исчезновения».Ф.Энгельс, «Развитие социализма от утопии к науке».
Греки сделали целый ряд революционных открытий, обеспечивших прогресс в естествознании. Анаксимандр составил карту мира и написал книгу по космологии, от которой до нас дошло только несколько фрагментов. Антикитерский механизм, который, по-видимому, представляет собой остатки часового механизма для моделирования движения Солнца, Луны и планет, был изготовлен в первом веке до нашей эры. В рабовладельческом обществе эти открытия не могли быть оценены по достоинству и воспринимались как игра ума. Настоящий прогресс в естествознании начался с середины пятнадцатого столетия. Новые методы исследования предполагали рассмотрение природы по частям, что позволяло классифицировать объекты и процессы. Хотя это предполагало получение огромного количества данных, объекты рассматривались в изоляции, а не в их естественной среде. Это дало узкий, жесткий, метафизический способ мышления, который стал отличительной чертой эмпиризма. «Факты» стали самым главным. «Итак, я требую фактов. Учите этих мальчиков и девочек только фактам. В жизни требуются одни факты. Не насаждайте ничего иного и все иное вырывайте с корнем», — говорит герой Диккенса Томас Грэдграйнд в «Трудных временах».
«Для метафизика вещи и их мысленные отражения, понятия, суть отдельные, неизменные, застывшие, раз навсегда данные предметы, подлежащие исследованию один после другого и один независимо от другого. Он мыслит сплошными неопосредствованными противоположностями, речь его состоит из: «да — да, нет — нет; что сверх того, то от лукавого». Для него вещь или существует или не существует, и точно так же вещь не может быть самой собой и в то же время иной. Положительное и отрицательное абсолютно исключают друг друга; причина и следствие по отношению друг к другу тоже находятся в застывшей противоположности. Этот способ мышления кажется нам на первый взгляд вполне приемлемым потому, что он присущ так называемому здравому человеческому рассудку. Но здравый человеческий рассудок, весьма почтенный спутник в четырёх стенах своего домашнего обихода, переживает самые удивительные приключения, лишь только он отважится выйти на широкий простор исследования. Метафизический способ понимания, хотя и является правомерным и даже необходимым в известных областях, более или менее обширных, смотря по характеру предмета, рано или поздно достигает каждый раз того предела, за которым он становится односторонним, ограниченным, абстрактным и запутывается в неразрешимых противоречиях, потому что за отдельными вещами он не видит их взаимной связи, за их бытием — их возникновения и исчезновения, из-за их покоя забывает их движение, за деревьями не видит леса».Ф.Энгельс, «Развитие социализма от утопии к науке».
Энгельс продолжает объяснять, что в повседневной жизни мы обычно знаем, существует ли животное или или нет. Но при более близком рассмотрении мы вынуждены признать, что это не простой вопрос. Это, как пишет там же Энгельс, хорошо известно юристам, которые тщетно бились над тем, чтобы найти рациональную границу, за которой умерщвление ребёнка в утробе матери нужно считать убийством
Также трудно сказать, когда наступает точный момент смерти, поскольку физиология доказывает, что смерть — не один одномоментный акт, а продолжительный процесс. Это выражено в блестящих словах греческого философа Гераклита Эфесского (ок. 520–460 гг. до н. э.): Одно и то же живое и умершее, проснувшееся и спящее, и молодое, и старое, ибо первое исчезает во втором, а второе — в первом… Но входящих в ту же самую реку набегают все новые и новые воды… В ту же реку вступаем и не вступаем. Существуем и не существуем
. Каждая разновидность органической жизни в каждый момент — та же самая и не та же самая. Все развивается, поглощая одни материальные элементы извне и вместе с тем отбрасывая другие нежелательные элементы; одни клетки умирают, другие — восстанавливаются. Со временем тело полностью трансформируется, обновляется. Таким образом, любое органическое существо является собой, и в то же время чем-то иным, чем оно само. Природа является пробным камнем для диалектики
.
Вот как Энгельс описал процесс глобальных изменений во введении к «Диалектике природы»:
«Вот вечный круговорот, в котором движется материя, — круговорот, который завершает свой путь лишь в такие промежутки времени, для которых наш земной год уже не может служить достаточной единицей измерения; круговорот, в котором время наивысшего развития, время органической жизни и, тем более, время жизни существ, сознающих себя и природу, отмерено столь же скудно, как и то пространство, в пределах которого существует жизнь и самосознание; круговорот, в котором каждая конечная форма существования материи — безразлично, солнце или туманность, отдельное животное или животный вид, химическое соединение или разложение — одинаково преходяща и в котором ничто не вечно, кроме вечно изменяющейся, вечно движущейся материи и законов ее движения и изменения. Но как бы часто и как бы безжалостно ни совершался, во времени и в пространстве этот круговорот; сколько бы миллионов солнц и земель не возникало и ни погибало; как бы долго ни длилось время, пока в какой-нибудь солнечной системе и только на одной планете не создались условия для органической жизни; сколько бы бесчисленных органических существ ни должно было раньше возникнуть и погибнуть, прежде чем из их среды разовьются животные со способным к мышлению мозгом, находя на короткий срок пригодные для своей жизни условия, чтобы затем быть, тоже, истребленными без милосердия, — у нас есть уверенность в том, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен и что поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь истребит на Земле свой высший цвет — мыслящий дух, она должна будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в другое время».Ф. Энгельс «Диалектика природы»
Наряду и вскоре за французской философией восемнадцатого столетия возникла новая радикальная немецкая философия. После Иммануила Канта (1724 — 1804) вершиной этой философии стала система Гегеля (1770 — 1831). Он, хотя и был идеалистом, обладал для своего времени энциклопедическими познаниями. Вкладом этого гения было спасение диалектического способа мысли, первоначально развитого древнегреческими философами два тысячелетия назад.
«…Изменения бытия суть не только переход одной величины в другую, но и переход качественного в количественное и наоборот, иностановление, которое есть перерыв постепенного и качественно иное по сравнению с предшествующим существованием»,
— пишет Гегель.
Ленин, будучи в эмиграции во время Первой мировой войны, записал, конспектируя гегелевскую «Науку логики»: Я вообще стараюсь читать Гегеля материалистически: Гегель есть поставленный на голову материализм (по Энгельсу) — т.е. я выкидываю большей частью боженьку, абсолют, чистую идею etc.
. Ленин был очень увлечен Гегелем и, несмотря на гегелевский идеализм, позже рекомендовал молодым коммунистам изучать его работы.
Молодые Маркс и Энгельс были последователями великого Гегеля. Он, освободивший историю от метафизики, открыл для них новую перспективу мира, познаваемого диалектически. Для диалектики нет ничего конечного, абсолютного или священного. Она показывает переходящий характер всего. Однако Гегель был ограничен уровнем своих знаний, уровнем науки своего времени и своим идеализмом. Он считал идеи не более или менее абстрактной проекцией реальных вещей и процессов, а проявлениями Абсолютной Идеи, существующей вечно. Идеализм Гегеля переворачивал реальность с ног на голову. Тем не менее, он систематически изложил законы изменения и движения материи.
Один из примеров диалектического рассмотрения процессов и явлений в работах Гегеля с позиций современной науки касается изменения агрегатных состояний воды. Агрегатные состояния — узловые точки, где количественные изменения переходят в качественные
. Вот как это положение рассматривается в «Науке логики»:
«Говорят: в природе не бывает скачков, и обыденное представление, когда оно хочет постичь некоторое возникновение или прехождение, полагает, как мы уже сказали выше, что постигнет их, представляя их себе как постепенное происхождение или исчезновение. Но мы показали, что вообще изменения бытия суть не только переход одной величины в другую, но и переход качественного в количественное и наоборот, иностановление, которое есть перерыв постепенного и качественно иное по сравнению с предшествующим существованием. Вода через охлаждение становится твердой не постепенно, так, чтобы стать [сначала] кашеобразной, а затем постепенно затвердевать до плотности льда, а затвердевает сразу; уже достигнув температуры точки замерзания, она все еще может полностью сохранить свое жидкое состояние, если оно останется в покое, и малейшее сотрясение приводит ее в состояние твердости».
«…вода, когда изменяется ее температура, не только становится от этого менее теплой, но и проходит через состояния твердости, капельной жидкости и упругой жидкости; эти различные состояния наступают не постепенно, чисто постепенное изменение температуры вдруг прерывается и задерживается этими точками, и наступление другого состояния есть скачок. Всякое рождение и всякая смерть — это не продолжающаяся постепенность, а, наоборот, перерыв такой постепенности и скачок из количественного изменения в качественное.»
Гегель Г.В.Ф. «Наука логики»
«В области моральной, поскольку моральное рассматривается в сфере бытия, имеет место такой же переход количественного в качественное, и различные качества оказываются основными на различии величин. Именно через „большее” и „меньшее” мера легкомыслия нарушается и появляется нечто совершенно иное — преступление, именно через „большее” и „меньшее” справедливость переходит в несправедливость, добродетель — в порок».Гегель Г.В.Ф. «Наука логики»
Это является краеугольным камнем для понимания изменений. Изменения и эволюция не происходят постепенно, по прямой. Маркс сравнивал социальную революцию со старым кротом, деловито роющим под землей, который долгое время остается невидимым, но неуклонно подрывает старый порядок, а потом появляется на свет в ходе внезапного переворота. Даже Чарльз Дарвин считал, что его теория эволюции по существу постепенна и что пробелы в летописи окаменелостей не представляют каких-либо разрывов или скачков в эволюции, и будут «заполнены» дальнейшими открытиями. В этом Дарвин был неправ. Сегодня, чтобы объяснить скачки в эволюции, выдвигаются новые теории, по существу — диалектические. Стивен Дж. Гулд и Нил Элдридж назвали свою диалектическую теорию развития «прерывистым равновесием». Они объяснили, что в ходе эволюции были длительные периоды, когда не происходило очевидных изменений, а потом резко появлялась новая форма или формы жизни. Иными словами, накопление количественных различий вызывало качественное изменение, приводя к появлению нового вида. Все развитие характеризуется перерывами в непрерывности, неравномерностью в постоянности, скачками, перепрыгиваниями через последовательность стадий, катастрофами и революциями.
Появление клеточной жизни в земном Океане приблизительно 3,6 миллиардов лет назад было качественным скачком. «Кембрийский взрыв» приблизительно 600 миллионов лет назад, когда на сцену вышли сложные, многоклеточные формы жизни, был следующим скачком в развитии. В палеозое, около 500 миллионов лет назад, появилась первая позвоночная рыба. Это революционное преобразование в дальнейшем шло через земноводных (амфибии), пресмыкающихся (рептилии), наконец, совершив переход к теплокровным: птицам и млекопитающим. Такая последовательность завершилась людьми (homo sapiens). Эволюция, биологическое развитие — это длительный и сложный процесс, в ходе которого накопление внутренних и внешних изменений ведет организм к скачку, качественно более высокому состоянию развития. Это не отменяет тупиковых ветвей эволюции и скачков назад.
Также, как колоссальное подземное давление периодически прорывается на поверхность Земли, проявляясь в форме землетрясений и вулканических извержений, так и постепенные изменения в сознании рабочих ведут к взрыву в классовой борьбе. Забастовку на заводе по большей части вызывают не внешние «агитаторы», а накопление изменений на самом заводе, которые наконец подталкивают рабочих к забастовке. Поводом может послужить что-то весьма незначительное и случайное, например, сокращение перерыва, но это становится — используя популярное (диалектическое) выражение — последней соломинкой, ломающей хребет верблюду. Это событие становится катализатором перехода количества в качество.
Сегодня целый ряд избирательных побед левых в британских профсоюзах — результат длительного накопления недовольства среди рядовых членов. Двадцать лет ожесточенных нападок на рабочий класс привели к изменениям в профсоюзной верхушке. Только те, кто вооружен марксистской философией, могли предвидеть такое развитие событий, причина которого — в меняющейся объективной ситуации. Эти изменения настроения, которые уже происходят в профсоюзах, на определенном этапе неизбежно отразятся на Лейбористской партии, что приведет к гибели правого блэристского крыла (прим.пер. — Этот текст написан за несколько лет до победы Джереми Корбина на выборах в Лейбористской партии). Ультралевые на периферии рабочего движения постоянно списывали со счетов Лейбористскую партию как нечто неизменное. Они были не способны думать диалектически, имели эмпирическое и формалистское видение, которое позволяло смотреть лишь поверхностно. Они не проводили различия между видимостью и реальностью — между непосредственными появлениями, доступными для наблюдения, и скрытыми процессами, взаимосвязями и законами, которые лежат в основе наблюдаемых фактов. Другими словами, они оставались слепы к глубинным процессам, происходящим на их глазах. «Блэризм доминирует в Лейбористской партии!» — восклицали они и заламывали руки в отчаянии. Они находились под влиянием формальной логики, и не понимали происходящих процессов.
Маркс подчеркивал, что задача науки — исходить из непосредственного знания о наблюдаемом явлении к открытию действительности, законов, лежащих в основе этого явления. «Капитал» Маркса является прекрасным примером применения этого метода. …характер представлений филистера и вульгарного экономиста [основывается] на том, что в их мозгу всегда отражается лишь непосредственная форма проявления отношений, а не их внутренняя связь
, — писал Маркс Энгельсу 27 июня 1867 года.
То же самое можно сказать о тех, кто описывает СССР как «государственный капитализм». Сталинизм не имел ничего общего с социализмом; это было репрессивный режим, при котором у работников было меньше прав, чем на Западе. Но вместо научного анализа Советского Союза, они просто объявляют его госкапиталистической страной. Как объяснял Троцкий, теоретики государственного капитализма смотрели на СССР с позиций формальной логики: или-или, черное или белое. Или СССР был прекрасным социалистическим государством, как утверждали сталинисты, или он должен был быть (гос)капиталистическим государством. Такой ход мысли является чистым формализмом. Они никогда не понимали возможности перерождения рабочего государства в его деформированный вариант, как объяснял Троцкий. Ясно, что революция, из-за своей изоляции в отсталой стране, пошла по пути вырождения. Тем не менее, пока сохранялась национализированная промышленность и плановая экономика, не все было потеряно. Бюрократия была не новым правящим классом, а паразитическим наростом на государстве, узурпировавшим политическую власть. Только новая политическая революция могла устранить бюрократию и вернуть советы и рабочую демократию. Сторонники государственного капитализма сами себя связали, путая контрреволюцию с революцией и наоборот. В Афганистане они поддерживали реакционных фундаменталистов моджахедов как «борцов за свободу» против российского империализма. С крахом СССР и реставрацией капитализма в 1991 году они оказались беспомощными перед лицом реальной капиталистической контрреволюции.
Вкратце, — писал Ленин, — диалектику можно определить как учение о единстве противоположностей.В.И. Ленин, Философские тетради
Противоречие… есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в самом себе противоречие, оно движется, имеет побуждение и деятельно.Гегель, «Наука логики»
Т.о. для Гегеля что-либо существует постольку, поскольку содержит противоречие, обеспечивающее самодвижение.
Мир, в котором мы живем — единство противоречий или единство противоположностей: холод — тепло, свет — темнота, положительное — отрицательное, начало — конец, бедность — богатство, революция — эволюция, возможность — потребность, случайность — закономерность, бытие — сознание, купля — продажа, труд — капитал и так далее.
Тот факт, что два полюса противоречивой антитезы могут сосуществовать в одном целом, обыденному сознанию представляется парадоксом. Парадокс — признание, что два противоречащих друг другу или противоположных момента могут быть истинны. Так отражается представление о единстве противоположностей в материальном мире.
Движение, пространство и время есть не что иное, как способ существования материи. Движение, как мы уже объясняли — это противоречие: быть в одном месте и в то же самое время — в другом. Это — единство противоположностей. По Гегелю нечто движется не так, что оно в этом „теперь” находится здесь, а в другом „теперь” там, а только так, что оно в одном и том же „теперь” находится здесь и не здесь, в одно и то же время находясь и не находясь в этом „здесь”. Необходимо согласиться с древними диалектиками, что указанные ими противоречия в движении действительно существуют; но отсюда не следует, что движения поэтому нет, а следует, напротив, что движение — это само налично сущее противоречие.
.
Чтобы познать что-либо, понять его сущность, необходимо выявить внутренние противоречия. При некоторых обстоятельствах всеобщее — конкретно, а конкретное, частное является всеобщим. Вещи могут превратиться в свои противоположности, объект воздействия может стать субъектом и наоборот, потому что они — просто звенья в бесконечной цепи развития материи.
К примеру, для жизнедеятельности людей важен уровень сахара в крови. Слишком высокий уровень, скорее всего, приведет к диабетической коме, слишком низкий — к тому, что органы не получают питания. Безопасный уровень регулируется скоростью, с которой сахар поступает в кровь при расщеплении углеводов, скоростью, с которой запасы гликогена, белки и жиры преобразуются в сахар, а также скоростью, с которой сахар удаляется и потребляется организмом. Если уровень сахара в крови повышается, то происходит выделение большего количества инсулина из поджелудочной железы, что стимулирует утилизацию глюкозы. Если уровень падает, в кровь поступает больше сахара, или человек чувствует себя проголодавшимся и съедает что-то, что может служить источником сахара. В этой саморегуляции противоборствующих сил, положительных и отрицательных обратных связей уровень сахара сохраняется в допустимых пределах.
Ленин объясняет подобную саморегуляцию, когда пишет: Диалектика есть учение о том, как могут быть и как бывают (как становятся) тождественными противоположности, — при каких условиях они бывают тождественны, превращаясь друг в друга, почему ум человека не должен брать эти противоположности за мертвые, застывшие, а за живые, условные, подвижные, превращающиеся одна в другую
.
Ленин придавал большое значение обоснованию противоречия как движущей силы социального развития:
«Что стремления одних членов данного общества идут в разрез со стремлениями других, что общественная жизнь полна противоречий, что история показывает нам борьбу между народами и обществами, а также внутри них, а кроме того, еще смену периодов революции и реакции, мира и войны, застоя и быстрого прогресса или упадка, эти факты общеизвестны. Марксизм дал руководящую нить, позволяющую открыть закономерность в этом кажущемся лабиринте и хаосе, именно: теорию классовой борьбы. Только изучение совокупности стремлений всех членов данного общества или группы обществ, способного привести к научному определению результата этих стремлений. А источником противоречивых стремлений является различие в положении и условии жизни тех классов, на которые каждое общество распадается».В. И. Ленин «Карл Маркс»
Капитализм подразумевает существование класса капиталистов и рабочего класса, в более широком прочтении — эксплуататоров и эксплуатируемого пролетариата. Экономическая борьба за прибавочную стоимость, которую создают рабочие и присваивают капиталисты, ведет к политической борьбе, которая приведет к последующему ниспровержению капитализма и разрешению этого основного противоречия современной эпохи через снятие, ликвидацию классов эксплуататоров, а затем — и избавление от классов как таковых.
Общая линия исторического развития — не прямая восходящая линия, а сложное взаимодействие, в котором всякое продвижение вперед достигается ценой частичного отступления. Этот регресс, в свою очередь, устраняется на следующей стадии развития.
Закон отрицания отрицания объясняет повторение на более высоком уровне некоторых признаков и свойств более низкого и определенную периодичность и цикличность в процессе развития. Происходит постоянная непрерывная борьба между формой и содержанием, в результате которой в конечном итоге возможно разрушение старой формы и/или изменение, преобразование содержания.
Этот процесс можно изобразить в виде спирали, где движение приводит к исходной позиции, но на более высоком уровне. Исторический прогресс достигается через ряд противоречий. Когда предыдущая стадия пройдена, это ещё не означает ее полного исчезновения. В работе «Анти-Дюринг» Энгельс приводит ряд примеров, чтобы проиллюстрировать отрицание отрицания, в работе:
«…ячменное зерно. Биллионы таких зерен размалываются, развариваются, идут на приготовление пива, а затем потребляются. Но если такое ячменное зерно найдет нормальные для себя условия, если оно попадет на благоприятную почву, то, под влиянием теплоты и влажности с ним произойдет своеобразное изменение: оно прорастет; зерно, как таковое, перестает существовать, подвергается отрицанию; на его место появляется выросшее из него растение — отрицание зерна. Каков же нормальный жизненный путь этого растения? Оно растет, цветет, оплодотворяется и, наконец, производит вновь ячменные зерна, а как только последние созреют, стебель отмирает, подвергается в свою очередь отрицанию. Как результат этого отрицания отрицания мы здесь имеем снова первоначальное ячменное зерно, но не просто одно зерно, а в десять, двадцать, тридцать раз большее количество зерен. Виды хлебных злаков изменяются крайне медленно, так что современный ячмень остается приблизительно таким же, каким он был сто лет тому назад. Но возьмем какие-нибудь пластическое декоративное растение, например, далию или орхидею; если мы, применяя искусство садовода, будем соответствующим образом воздействовать на семя и развивающееся из него растение, то в результате этого отрицания отрицания, мы получим не только больше семян, но и качественно улучшенное семя, дающее более красивые цветы, и каждое повторение этого процесса, каждое новое отрицание отрицания усиливает эти качественные улучшения. Так же, как и с ячменным зерном, процесс этот совершается и у большинства насекомых, например у бабочек. Они развиваются из яичка путем отрицания его, проходят через различные фазы превращения до половой зрелости, спариваются и вновь отрицаются, т.е. умирают, как только завершился процесс воспроизведения и самка отложила множество яиц. Что у других растений и животных процесс завершается не в той самой простой форме, что они не однажды, а много раз производят семена, яйца или детенышей, прежде чем умрут, — все это нас здесь не касается; здесь нам нужно пока только показать, что отрицание отрицания действительно происходит в обоих царствах органического мира».Ф. Энгельс, «Анти-Дюринг»
Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа производства, а, следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной частной собственности, основанной на собственном труде. Но капиталистическое производство порождает с неизбежностью естественного процесса свое собственное отрицание. Это — отрицание отрицания
. — Отметил Маркс в «Капитале». Развитие капитализма приводит его к своему отрицанию — к коммунизму.
Когда в марксизме не замечают преемственности, его из венца цивилизации превращают в сектантскую доктрину в стороне от столбовой дороги человечества. Когда в нем не видят отрицания, игнорируя революционный переворот в философии и общественных дисциплинах, марксизм делают одной из школ буржуазной мысли.
Маркс писал: В истории Интернационала повторилось то же самое, что всегда обнаруживается в истории. Устаревшее стремится восстановиться и упрочиться в рамках вновь возникших форм
. Ту же судьбу затем разделил II Интернационал, не прошедший испытания Первой мировой войной. Создание Коминтерна большевиками было отрицанием правого оппортунизма европейских социал-демократов. IV Интернационал был создан Троцким, когда III-й превратился из штаба мировой революции в реакционный инструмент сталинского диктата.
В.И. Ленин, характеризуя идею развития, отмечал:
«Развитие, как бы повторяющее пройденные уже ступени, но повторяющее их иначе, на более высокой базе, развития, так сказать, по спирали, а не по прямой линии; развитие скачкообразное, катастрофическое, революционное; — „перерывы постепенности”; превращение количества в качество; — внутренние импульсы к развитию, давление противоречий, столкновение различных сил в пределах данного явления или внутри данного общества, — взаимозависимость и теснейшая, неразрывная связь, дающая единый, закономерный мировой процесс движения, — таковы некоторые черты диалектики, как более содержательного учения о развитии».В. И. Ленин «Карл Маркс»
Гегель пролил свет на многие вещи, и Маркс неоднократно признавал, что он у него в долгу. Однако гегелевская система …страдала неизлечимыми внутренним противоречием: с одной стороны, ее существенной предпосылкой было воззрение на человеческую историю как на процесс развития, который по самой своей природе не может найти умственного завершения в открытии так называемой абсолютной истины; но с другой стороны, его система претендует быть именно завершением этой абсолютной истины
. Решение этого противоречия заключалось в возвращении к материализму, но не материализму древних греков или механистическому материализму XVIII в., а материализму, основанному на диалектическом методе, достижениях науки и техники и социальном прогрессе. Материализм воскрес, обогащенный всеми достижениями идеализма. Важнейшим из этих приобретений идеализма был диалектический метод, рассмотрение явлений в их развитии, в их возникновении и уничтожении. Гениальным представителем этого нового направления был К. Маркс
, — пишет Плеханов. Демократический настрой раннего Гегеля — отражение Великой Французской Революции — к концу его жизни сменился апологетикой консервативного пруссачества, сохранения статус-кво в Германии.
Революционные события в Европе 1830-1831 гг. породили разделение школы Гегеля на левое, правое и центристское крыло. Идеалистические ее стороны нашли свое развитие в трудах гегельянцев. Людвиг Фейербах продолжил ее революционные, левые традиции. Он бросил вызов ортодоксии, в особенности религии, и снова поместил в центр материализм. Природа не имеет никакого начала и никакого конца. Все в ней находится во взаимодействии, все сразу производит и воздействует, все в ней — всесторонне и взаимно…
— писал Фейербах, добавляя, что здесь нет места для Бога. У него природа есть не гегелевское отчуждение абсолютной идеи, а первичная субстанция, существующая независимо от какой бы то ни было философии и составляющая ту реальную основу, на которой возникают люди со всеми их идеями и представлениями. Религия же есть бессознательное обоготворение человеком своей собственной сущности или, точнее, сущности человеческого рода в целом. Не бог создал человека, а человек создал бога
, — вот центральный тезис Фейербаха. Несмотря на его неспособность распространить философский материализм на общественно-исторические процессы, основоположники марксизма восприняли философа с воодушевлением, его работы — как большое достижение. «Тем временем, — писал Энгельс, — однако, революция 1848 г. так же бесцеремонно отодвинула в сторону всякую философию, как Фейербах своего Гегеля. А вместе с тем был оттеснен на задний план и сам Фейербах»
. Марксу и Энгельсу досталась задача последовательного применения диалектики к современному материализму — создания диалектического материализма. Новая философия для них не была отвеченной философией; она была непосредственно связана с практикой.
Диалектика сводилась… к науке об общих законах движения как внешнего мира, так и человеческого мышления: два ряда законов, которые по сути дела тождественны, а по своему выражению различны лишь постольку, поскольку человеческая голова может применять их сознательно, между тем как в природе, — а до сих пор большей частью и в человеческой истории — они прокладывают себе путь бессознательно, в форме внешней необходимости, среди бесконечного ряда кажущихся случайностей.Ф.Энгельс, «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»
Ни Маркс, ни Энгельс не оставили всеобъемлющей работы по диалектике как таковой. Маркс был поглощен «Капиталом». Энгельс собирался взяться за эту работу, но был вынужден дописывать «Капитал» после смерти Маркса. Тем не менее, он довольно широко освещал этот вопрос, особенно в «Анти-Дюринге»Ф. Энгельс, «Анти-Дюринг» и «Диалектике природы»Ф. Энгельс, «Диалектика природы».
Сегодня некоторые ученые — в основном представители естественных наук — используют диалектику, чтобы решать задачи в своих специализированных областях знания. Эта связь науки и диалектического материализма подробно обсуждается в книге Алана Вудса и Теда Гранта «Бунтующий разум»А. Вудс, Т. Грант «Бунтующий разум». Помимо Стивена Дж. Гулда и Нильса Элдриджа, Ричард Левинс и Ричард Левонтин — считающие себя диалектическими материалистами — писали об применении диалектики в области биологии в книге «Биолог-диалектик»:
Диалектический мир во всех его аспектах характеризует то, что он постоянно находится в движении. Постоянные становятся переменным, причины — следствиями, системы развиваются, уничтожаются породившие их условия. Даже элементы, кажущиеся устойчивыми, находятся в состоянии динамического равновесия сил, которое может резко стать неустойчивым, и серый кусок металла критической массы превращается в огненный шар, светящийся ярче тысячи солнц. Тем не менее, движение — не безусловно и не равномерно. Организмы развиваются и дифференцируются, умирают и распадаются. Виды возникали и неизбежно вымирали. Земля замедлила вращение вокруг своей оси в геологическом времени. Развитие систем во времени, по-видимому, является следствием действия оказывающих сопротивление сил.
Это появление противоположных сил задает породило одну из самых обсуждаемых и сложных концепций диалектического мышления — принцип противоречия. Для некоторых противоречие — лишь гносеологический принцип познания. Он описывает, как мы пришли к пониманию мира через историю противоречивых теорий, которые, вступая в противоречие друг с другом и с наблюдаемыми явлениям, приводят к появлению нового взгляда на природу. Томас Кун (1922-1996) в «Структуре научных революций» (1962) передал дух непрерывного противоречия и его разрешения, уступающих место новому противоречию. Для других противоречие становится онтологическим (т.е. относящимся к бытию) качеством, по крайней мере, социального бытия человека. Для нас же противоречие — не только гносеологическое и политическое, но также и онтологическое в самом широком смысле. Противоречия встречаются в природе повсюду, а не только в социальных институтах. Этот подход к диалектике восходит к Энгельсу (1880), который написал в «Диалектике природы»: «моя задача была не в том, чтобы внести диалектические законы в природу извне, а в том, чтобы найти их в ней и из нее их развить».
Р. Левинс, Р. Левонтин, «Биолог-диалектик»
Марксисты всегда подчеркивали единство теории и практики. Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его
. Истина всегда конкретна. В отличие от утопических социалистов и других предшественников научного социализма, рассматривавших коммунизм по большей части как благую идею и светлую мечту, марксисты видят развитие социализма проистекающим из противоречий капитализма. Капиталистическое общество с его основным противоречием между трудом и капиталом, между характером производительных сил и типом производственных отношений, общество с высокоразвитыми производительными силами и мировым разделением труда подготовило материальную базу для бесклассового общества. Оно породило рабочий класс, само существование которого приводит его в конфликт с капитализмом. Когда на основе опыта рабочий класс осознает свое положение в обществе, из «класса в себе» он превратится «классом для себя».
Диалектика опирается на детерминизм, но это не имеет ничего общего с фатализмом, который отрицает существование случайностей в природе и обществе. Диалектический детерминизм утверждает единство необходимого и случайного, и объясняет, что необходимость выражает себя через случайность. Все события — и необходимые, и случайные — имеют причины. Если бы причинно-следственных законов не существовало, все пребывало бы в состоянии полного хаоса. При таком условии ничто не могло бы существовать. Так что каждая вещь зависит от всех остальных в непрерывной цепи причин и следствий. Конкретные события всегда имеют вероятностный или случайный характер, но возникают только как результат более глубокой потребности. Необходимость проявляется через ряд случайностей. Без сомнения, случайности имеют место, но важно обнаружить законы, которые определяют более глубокую необходимость.
С точки зрения поверхностного наблюдателя, все может казаться случайным и возможным — особенно тогда, когда у нас нет никакого понимания взаимосвязей и законов, направляющих изменения.…где на поверхности происходит игра случая, там сама случайность всегда оказывается подчиненной внутренним скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы
.
Поверхностные историки писали, что Первая мировая война была «вызвана» убийством наследного принца в Сараево. Для материалиста это событие было исторической случайностью, ставшей поводом или катализатором для мирового конфликта, который уже был подготовлен всем ходом развития империализма, его экономическими, политическими, военными противоречиями. Если бы убийца промахнулся, или даже если бы эрцгерцог Фердинанд никогда не существовал, империалистическая война все равно началась бы под другим дипломатическим предлогом. Необходимость выразилась бы через другую «случайность».
Все, что существует, наличествует в силу потребности, необходимости в этом. Но все, что существует, обречено прекратить существование и быть преобразованным в нечто иное. Таким образом, то, что «необходимо» в одном времени и месте, становятся «ненужным» в другом. Все порождает свою противоположность, которой предназначено преодолеть и свести его на нет. Это верно для отдельных живых существ так же, как и в целом для общества и природы.
«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, независимые от их воли, отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупностью этих производительных отношений составляет экономическую структуру общества базис, на котором возвышается надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальный жизни обуславливает социальные, политические и духовные процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением последних — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке… Ни одна общественная формация не погибнет раньше, чем разовьются все производственные силы, для которых она дает достаточно простора, и новые более высокие производственные отношения никогда не появляются раньше, чем созреют материальные условия их существования в недрах самого старого общества. Поэтому человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже имеются на лицо, или, по крайней мере, находятся в процессе становления».К. Маркс, «К критике политической экономии»
Человечество, начиная с рабовладения, было разделено на классы — наиболее крупные и устойчивые социальные группы, образующиеся в ходе экономического производства. Движущая сила исторического развития — борьба классов. Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за новыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов. Сторонники реформы и улучшений всегда будут одурачены защитниками старого, пока не поймут, что всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно ни казалось, держится силами тех или иных господствующих классов. А чтобы сломить сопротивление этих классов, есть только одно средство: найти в самом окружающем нас обществе, просветить и организовать для борьбы такие силы, которые могут — и по своему общественному положению должны — составить силу, способную смести старое и создать новое
. В сравнении с первобытно-общинным рабовладельческий строй был шагом вперед, необходимой стадией в развитии производительных сил, общества и культуры. Также и капитализм был первоначально необходимой и прогрессивной стадией развития цивилизации. Однако, подобно первобытно-общинному строю, рабовладельческому строю и феодализму, капитализм давно перестал представлять прогрессивную социальную систему. Капитализм — выродившийся общественный строй, который должен быть свергнут и заменен на социализм, если выживет человеческая культура. Капитализм сам создает своего могильщика, сам творит элементы нового строя, и в то же время без „скачка” эти отдельные элементы ничего не изменяют в общем положении вещей, не затрагивают господства капитала
. Марксисты — детерминисты, но не фаталисты. Историю делают люди, и преобразование общества может быть достигнуто только борющимся пролетариатом — мужчинами и женщинами, сознательно стремящимися к собственной эмансипации. Результат этой борьбы не предопределен, и кто преуспеет в ней — зависит от многих факторов. Восходящий, прогрессивный класс имеет много преимуществ перед старыми, обветшалыми силами реакции. Но в конечном счете результат этой борьбы зависит от того, какая сторона проявит большую организованность и сплоченность.
Победа коммунизма знаменует новую качественно отличную стадию человеческой истории. Более точным будет назвать это концом предыстории человечества и началом настоящей истории. С другой стороны, коммунизм означает возвращение к начальной форме человеческого общества — первобытно-общинному коммунизму, но на гораздо более высоком уровне, обеспеченном всеми огромными завоеваниями тысячелетий классового общества. Отрицание первобытного коммунизма классовым обществом в свою очередь отрицается коммунизмом. Построение экономики изобилия возможно путем использования сознательного планирования в промышленности, науке и технике, сформированных капитализмом, в мировом масштабе. Это, в свою очередь, сделает ненужным разделение труда, устранит противоречия между умственным и физическим трудом, между городом и деревней, между нациями и расами; высвободит усилия, затрачиваемые на классовую борьбу и направит их на гармонизацию отношений между обществом и природой; используя известную фразу Энгельса, коммунизм — скачок человека из царства необходимости в царство свободы
.