За последнюю неделю на «Индимедии» был опубликован ряд статей, противопоставляющих профсоюзы и стачкомы, выборные профкомы и органы прямой рабочей демократии, критикующих сращивание профсоюзов с политическими партиями. (http://ru.indymedia.org/newswire/display/16140/index.php http://ru.indymedia.org/newswire/display/16145/index.php http://ru.indymedia.org/newswire/display/16147/index.php) Мы согласны, что опыт забастовки на заводе «Форд» во Всеволожске должен быть внимательно проанализирован. По иронии судьбы, действующий на заводе профсоюз в своей практике является одним из наиболее демократически организованных и деполитизированных (безотносительно к тому хорошо это или плохо) свободных профсоюзов в России. Действительно, победа рабочих не была полной. Профсоюз не смог защитить рабочих участка логистики от реорганизации и фактического сокращения рабочих мест. Почему так получилось? Из-за бюрократизма «профкомычей», как именуют авторы заметок на «Индимедии» неосвобожденных между прочим руководителей профсоюза. Сварщиков, сборщиков, слесарей? На наш взгляд, нет. Но прежде чем обсудить эту проблему, поговорим о более общих вещах.
Профсоюзная борьба, на данном этапе, разворачивается в рамках капиталистической системы. В стране нет революционной ситуации и нет ровным счетом никаких предпосылок, например, для установления полного рабочего контроля на заводах. В случае завода во Всеволожске, который, суть, сборочное производство, это, тем более, очевидно. Производство, в своей нынешней форме, бессмысленно вне рамок корпорации, и рабочие это отлично понимают. Это самая очевидная причина, почему нельзя установить рабочую власть на отдельно взятом предприятии, да еще и немедленно, хотя и не главная. Во-первых, рабочие просто не готовы взять власть на Форде. Абсолютное большинство не считает это необходимым.
Если же, завтра или послезавтра, вопрос будет поставлен в такой форме, то это произойдет не вопреки, а благодаря профсоюзам. Любой нормальный человек старается приложить минимум усилий для решения насущных проблем. Рабочий, сперва, попросит повышения зарплаты к начальника, затем, пойдет в профсоюз, и лишь если и здесь он не найдет понимания, то будет искать, или пытаться создать, другие, более радикальные организационные формы рабочего движения. В момент всеобщей стачки или революции, профсоюз может и должен оказаться неспособным решить задачи стоящими перед рабочими. Но эта здоровая недееспособность профсоюза наступает именно тогда, когда экономические требования рабочих могут быть решены лишь выходом за рамки капиталистической системы. Профсоюз не может непосредственно управлять производством он создается в другую эпоху и для других целей, он слишком формален и ограничен для этого. В ситуации, когда политизация становится всеобщей, рабочие создают свои Советы, превращая профсоюзы в чисто технический орган, оставляя ему такие вопросы как охрана труда и организация новогодних елок.
Но сейчас, когда день революции еще не настал, рабочие нуждаются в профсоюзах. Не в эпизодически возникающих из ничего, и пропадающих в никуда стачкомах, а именно в профсоюзах. Стачком соотносится с профсоюзом как партизанский отряд с регулярной революционной армией. Партизанская вольница может быть очень лихой, но в боевом столкновении с правильно организованными воинскими частями она, как показала история, неизбежно, в конечном счете, терпит поражение. Как армия нуждается в боеприпасах, обучении бойцов и госпиталях, так и рабочий класс нуждается в своей борьбе с капиталом в забастовочных фондах, профсоюзной учебе, инспекторах по технике безопасности, юристах и санаториях.
У подавляющего большинства рабочих нет сколько-нибудь существенных денежных накоплений. Хуже того, у них часто есть обязательства по кредитам, они платят за обучение детей, за арендованное жилье. Уже двухнедельная забастовка создает рабочим очень существенные финансовые проблемы. Голодные дети не способствуют стойкости членов профсоюза. Из профсоюзных взносов накапливаются забастовочные фонды. Отраслевые профсоюзы и профсоюзные объединения имеют возможность мобилизовать солидные финансовые ресурсы на эти цели. Возможность столь любимых анархистами длительных стачек оказывается критически зависящей от нелюбимых ими профсоюзных взносов!
Другой важный момент — охрана труда. Современный завод как мясорубка перемалывает рабочего, из здорового парня за пару десятилетий получается инвалид. Однако, в погоне за постоянно ускользающим миражом хотя бы скромного, но достатка, большинство рабочих вынуждено постоянно забывать о своем здоровье. Какая уж тут стачка... А вот инспектор по охране труда здесь очень кстати. Буржуазное законодательство дает рабочим немного прав, лишь те, что они выгрызли своими зубами. Значит ли, что от них надо отказываться? Сегодня забастовка может быть невозможна — склады забиты готовыми товарами, неужели рабочий лидер не должен подавать в суд для того, чтобы завтра, восстановившись на работе, уже в лучших условиях организовать стачку?
Почему заняв выгодную позицию рабочие не могут зафиксировать ее в коллективном договоре? Никто не может бастовать каждый месяц. У рабочих на это не хватит ни нервов, ни денег, ни моральных сил. Буржуй предпочтет локаут — массовое увольнение рабочих — тотальному хаосу и неизбежным убыткам. Нельзя воевать непрерывно, армия труда тоже нуждается в отдыхе и срочное перемирие с капиталом на неплохих условиях может казаться более чем кстати.
То, что написано выше не социал-демократические догмы, с которыми так любят бороться анархисты. Это понятные любому рабочему, из элементарного здравого смысла вещи. Напротив, догмы характерны для анархо-синдикалистов. Любой рабочий предпочтет краткосрочную победную стачку многомесячному голодному топтанию у проходной. Более того, наступательные стачки как правило краткосрочны. Капиталист совершенно не готов терять прибыли, а может быть и свои позиции на рынке, затягивая переговоры. Во время индустриального бума для длительных стачек нет экономической почвы и, что бы не заявляли анархо-синдикалисты, они большая редкость в эти периоды. Напротив, на спаде, рабочие месяцами сражаются за свои рабочие места на простаивающих заводах, но все-равно, чаще терпят поражения.
На Форде рост и укрепление профсоюза шли в унисон с пробуждением рабочего класса. Карикатурной схемы, когда профсоюз перехватывает инициативу у зазевавшегося победоносного стачкома, здесь не было и в помине. Напротив, даже свои экономические требования, рабочие осознали под влиянием профсоюзного актива. Те деньги, которые еще вчера воспринимались как, упавшая с небе манна (многие рабочие до прихода на Форд получали в 2 раза меньшую зарплату) в сравнение с раскрытыми профкомом зарплатами менеджмента, в сравнении с прибылью корпорации, оказались совсем невелики. Исходя из объективных условий, профком, с широким участием рабочих, вырабатывал требования к администрации. И в ходе дискуссий, частенько не профком сдерживал аппетиты рабочих, а совсем наоборот. Эти требования были приняты собраниями смен. Кому-то, особенно в Москве, они могут показаться весьма скромными. Но для Ленинградской области это неплохие деньги, также есть все основания полагать, что уже через год профсоюз будет настаивать на улучшении условий оплаты труда. Есть важные завоевания у членов профсоюза работающих во вредных условиях. В экономическом плане, профсоюз, безусловно, победил. И в этом ракурсе абсолютное большинство рабочих считает забастовку успешной.
Ложка дегтя в бочке меда — профсоюз не решился защищать до конца интересы рабочих службы логистики. Здесь работодатель проявил наибольшее упорство. Именно вокруг замены службы завода на стороннюю фирму шла борьба до последнего дня. Именно из-за этого профсоюз собирался объявить бессрочную забастовку. На первый взгляд, рабочих предали своих товарищей, которых в течении года ждет увольнение. Однако, действительность сложней. Работники службы могут перейти работать в цеха. Другой дело, что там их ждет более тяжелая работа, за те же деньги. Я, например, не сомневаюсь, согласись члены профкома от логистики на эти условия — второй этап забастовки состоялся бы и их права были бы полностью защищены. В конечном счете, каждый кто рассчитывает на солидарность товарищей, не имеет морального права требовать больше чем имеют они. Хотя товарищи и вправе ему это предложить. Этика рабочего класса незамысловата, но нарушать ее не рекомендуется.
Что мы видим сегодня на «Форде», так это то, что забастовка лишь укрепила профсоюз. Это верный признак его здоровой базы. Если у профсоюза и есть проблемы, то они скорее всего лежат в области недостатка организации. Профсоюзные кадры приобрели бесценный опыт, но и им есть куда расти. Подлинный демократизм это не вече, на котором прав тот, кто громче кричит, а демократическая выборная организация, регулярно отчитывающаяся перед своими товарищами.