Как же отнеслись к столыпинскому землеустройству депутаты самого крестьянства? Не одинаково.
Начать с трудовиков. Для них новый закон -- нож острый. Они представляют интересы деревенских середняков, нетвердо стоящих на ногах хозяев, которые ногтями и зубами вцепились в свои тощие участки, держатся, оторваться боятся. И видят, что думское законодательство с головой выдает их "крепким и сильным". Они упираются, протестуют. Но нет уверенности в речах трудовиков: то грозят, то упрашивают. Хотят крестьянского большинства в землеустроительных комиссиях, но соглашаются там отвести места и для царских чиновников. "Хоть шерсти клок", думают. Но напрасно, клочка шерсти не получат, зато своими колебаниями сбивают с толку деревенские массы.
Послушать иных правых крестьян-депутатов -- те же трудовики. "Вы только защищаете свои личные интересы, -- бросил Думе в упор правый Амосенок, -- а на крестьян швыряетесь!" "Этот законопроект -- заявил правый Данилюк -- может только послужить для 10% населения, а 90% -- погибших". Казалось бы, верно? Да суть-то в том, что среди октябристских и правых крестьян преобладают именно представители 10, а не 90%. Они в ладу со своими дворянскими депутатами, у них свои ходы и в уездные комиссии и к губернатору, -- от землеустройства они в накладе не останутся. Данилюки и Амосенки способны еще иной раз сказать думским помещикам пару горьких слов, особенно если вспомнят, что на местах придется давать отчет своим избирателям-крестьянам. Но чуть дело дойдет до решения, до голосования, -- и все эти правые мужички покорно и позорно идут в поводу у думского большинства. Так и тут. Попробовали было они настаивать на увеличении числа крестьян в землеустроительных комиссиях, но их припугнули роспуском Думы, утратой депутатского жалованья, -- и они мигом поджали хвосты, сомкнули уста и молча предали кровные интересы многомиллионного крестьянства.
Первейший долг каждого сознательного и честного крестьянина -- беспощадно обличать шашни и плутни этих предателей пред темными деревенскими массами.