После первых двух лет начинаются переговоры. Они начинаются уже в феврале-апреле 1919 г. Для того чтобы вы отдали себе отчет в нашем нынешнем положении, я напомню, товарищи, на какие условия готовы мы были итти весной 1919 г. Об этом сейчас слишком часто забывают, как увидим, и наши друзья, и наши враги. 4 февраля 1919 г. по радио (других сношений с внешним миром у нас не было) Совнарком обратился с предложением мира ко всем империалистическим державам, предлагая: 1) признать обязательства по займам прежних правительств России; 2) отдать в залог наше сырье, как обеспечение платежа процентов по займам; 3) предоставить концессии и 4) дать территориальные уступки, в виде оккупации известных районов военными силами Антанты. Месяца через полтора к нам прибыл американский радикал Буллит94 от кругов, близких к правительству Америки, и 10 апреля 1919 г. мы заявили империализму Европы и Америки, что готовы прекратить вооруженную борьбу с правительствами, "фактически существовавшими в России", т.-е. с белыми.
У меня нет с собой карты России начала 1919 г., но я ее помню хорошо. У Советской власти не было тогда Урала, Сибири, Белого моря, Украины и Кавказа. Мы представляли собой тогда старое московское княжество. И вот Советская власть заявляла американскому неофициальному посланнику, что "мы готовы, во-первых, признать эти границы, прекратить гражданскую войну, при условии прекращения ее со стороны наших врагов". Мы готовы были, во-вторых, немедленно демобилизовать армию, в-третьих, -- принять на себя соответственную долю государственного долга, которая падала на нашу территорию, ибо основная территория большею частью должна была остаться у белых. Мы отказывались от возврата нам золотого запаса, который был захвачен союзниками, с зачислением его в счет платежей по государственному долгу. Вот на какие условия мы шли. Союзные империалисты этих условий не приняли, и очень хорошо сделали, что не приняли. (Смех.) С того времени наше положение все-таки, как бы строго мы ни относились к своим ошибкам и недостаткам, улучшилось. Отрицать этого не придется, если мы вспомним ход переговоров в Генуе95.
Конечно, то, что нам предлагали в Генуе, -- очень тяжко. Нам предлагали вернуть старым собственникам фабрики и заводы. Насчет земли требования были менее определенны, ибо земля раздроблена и из рук крестьян ее невозможно вырвать. Это понимали и международные биржевые акулы. Но вопрос касался восстановления капиталистических отношений в нашей стране. Мы ответили отказом. Мы, правда, говорили о нашей готовности признать старые долги, но условно, т.-е. если нам немедленно дадут большой заем. Англия, после разрыва переговоров, происшедшего по ее вине, запрашивала вторично об этих условиях, но получила ответ, что они с нашей стороны были предложениями до известного дня.