Стоит ли ее читать?
Общеобразовательная секция при Военном Отделе ЦИК выпустила "Первую книгу для чтения", предназначенную для солдат. Кто составлял эту книгу -- не знаю, но ясно вижу, что составлял ее человек, во-первых, не знающий тех, для кого ее составлял, во-вторых, плохо разбирающийся в вопросах, о которых писал, и, в-третьих, плохо знакомый с русским языком. А этих качеств недостаточно, чтобы составить "Первую книгу для чтения" наших солдат.
На первом месте этой книги на 32-й странице помещена "Памятка воина и революционера". Написана памятка, где каждое слово должно бы быть взвешено, чудовищным языком: "Кучка генералов и министров топтала кости (!!!) миллионов солдат, которые шли на убой"... Каким образом можно топтать кости людей, находящихся в походе? "В деревнях не было куска хлеба и стакана молока, потому что все отдавалось помещикам и их собакам" (!!!). "Злой и хищный фабрикант пропивал по заграницам миллионы, а если рабочий требовал прибавки каких-то (!!!) грошей, то его расстреливали без пощады". В заключение от имени солдата говорится: "я буду знать, что, кроме силы, мне нужна и другая сила -- знание и грамотность". Очевидно, автор хотел сказать: "кроме силы оружия мне нужна и другая сила -- грамотности и знания". Автор только забыл, что "сила грамотности" нужна и составителю учебников.
Среди "наших поговорок", помещенных на втором месте, встречаются такие перлы, как: "Дремал, дремал, да и выдремал", или "Солдат без ружья -- хуже бабы" и пр.
Далее идет монолог рабочего из крикливой, напыщенной и фальшивой пьесы Андреева -- "Царь Голод"65. Андреевских вычур не поймет, конечно, солдат, которому приходится учиться азбуке родного языка.
Затем неожиданно следует "Доля бедняка" Сурикова. Следующая страница посвящена "Русскому Словцу" Гоголя. Потом следует басня "Мирон" Крылова, при чем крыловским басням, этому кодексу мещанской мудрости и молчалинства, приписывается, кроме "глубины смысла", также и "огромное воспитательное значение для русского народа".
На 15-й странице находим неожиданно басню Хемницера "Богач и бедный", в которой Хемницер жалуется на такую социальную несправедливость:
"А бедный, будь хоть из князей, хоть разум ангельский имей, и пр...". Басня приноровлена к настроению благородного, но бедного дворянина. Зачем красноармейцу Хемницер в первой книжке для чтения -- этого не разгадает никто!
Но лучше всего неподписанные статейки: "Земной шар", "Богатство", "Общественные отличия", "Мать Земля" и пр. Тут мы читаем: "мир принадлежит одинаково всем и должен быть поделен поровну". Каким образом поделить мир поровну и на сколько именно частей, автор не объясняет. Далее: "работа каждого человека составляет собственность не его, но государства, которое кормит и одевает его". Автор, очевидно, всерьез воображает, что излагает социалистическую доктрину: "работа (!) каждого составляет собственность (!!) государства (!!!)". Далее рассказывается, что богатство -- "это оружие разбойника, с помощью которого (разбойника?) небольшая шайка грабителей присвоила себе плоды труда всех людей". Отсюда делается вывод, что богатство должно быть "отобрано от тех рук, которые слишком долго удерживали его". Отобрать от тех рук (!!!).
"Общественные отличия" автор отвергает, хотя неизвестно, что он понимает под отличиями. В конце он рекомендует всему человечеству итти "по гладкой поверхности одинаковости (!) и равенства".
Что это, декадентство или безграмотность? Не забудьте, опять-таки, что это рекомендуется для чтения солдатам, едва научившимся грамоте. О "Матери Земле" сообщается, что она "принадлежит человечеству и потому должна быть поделена между всеми, кто желает ее обрабатывать". Этот черный передел вряд ли имеет что-либо общее с коммунистическим учением.
На странице 20-й находим "Гимн Красной Армии" за подписью Николая Гермашева. В этом гимне (кем и когда, к слову сказать, сочинению Гермашева придано высокое звание гимна Красной Армии?) читаем: "Мрачно еще над землей, всюду не видно ни зги...".
Во-первых, это не по-русски: не всюду, а нигде не видно ни зги, во-вторых, это неправда. Революционный поэт никогда так не охарактеризует нашу эпоху. Такие слова можно было сказать об эпохе восьмидесятых годов, но никак не о нашем бурном времени.
Об елейно-народническом поэте Якубовиче сообщается, что в своей книге "В мире отверженных" он "ярко и правдиво изобразил страдания политических ссыльных", что, как известно, вздор, ибо в книге говорится об уголовных каторжанах, а вовсе не о политических и тем более не о ссыльных.
В довершение всего, Гюи-де-Мопасан, в связи с помещением его отрывка, рекомендуется читателям, как певец "вечных страданий беднейшей части человечества и в особенности французского пролетариата". Мопасан, как певец страданий французского пролетариата, -- что же это такое? Шутка? Издевательство? Если издевательство, то над кем?
"Тройка" Гоголя и "Песня о буревестнике" Горького, -- которая имела свое значение лет пятнадцать тому назад и которая совершенно утратила его ныне, -- мало обогащают общее содержание сборника. Остается еще упомянуть, что в этой брошюре "Бог" и "Творец" попадаются на каждом шагу.
Составлять книгу чтения, да еще первую книгу, для солдат -- трудное и ответственное дело. Нужно выбирать отрывки и отдельные произведения с большой находчивостью, с большим психологическим и литературным чутьем и -- прежде всего -- со здравым смыслом. Нужно обращаться к классикам или брать, по крайней мере, произведения широкого распространения. По нашему разумению, ни тов. Гермашев, ни тот неизвестный автор, который рекомендует весь мир поделить поровну, точно грушу, не принадлежат к классикам. Им самим еще нужно поучиться, прежде чем учить других. Вот почему "Первую книгу для чтения" приходится признать никуда негодной.
"Известия ВЦИК" N 8,