(К VII Съезду Советов114)
VII Съезд Советов собирается в период наших величайших побед. Этот факт имеет не только военное значение, -- он подводит самый точный и убедительный итог всей нашей советской системе и нашей партийной работе.
Армия есть концентрированный сколок всего общества. Все сильные и слабые стороны последнего находят в армии наиболее резкое и законченное выражение. Классовые отношения, политическое строение государства, преимущества и недочеты техники -- все это в армии находит увеличенное, удесятеренное, уставно-закрепленное выражение, а на поле борьбы проверяется экзаменом побед и поражений. Вот почему война была и остается -- доколе существует классовое общество -- варварски жестоким, но и безапелляционным испытанием общественных и государственных режимов.
Когда в апреле прошлого года Центральный Исполнительный Комитет обсуждал основные положения строительства Красной Армии (классовый характер ее состава, правильность организации, привлечение специалистов, комиссарский институт...), -- тогда советская оппозиция с уверенностью предрекала нам неудачу. "Никакой вы армии не создадите", -- говорили лидеры меньшевиков и эсеров.
Но армия создалась. От беспорядочных отрядов, в которых героизм сочетался с анархией, мы перешли к построению правильной армии на основе мобилизации рабочих и крестьян, не эксплоатирующих чужого труда. За два года мы мобилизовали сотни тысяч, которые складываются в миллионы. В этой армии рабочие составляют не более одной пятой части. Коммунисты образуют руководящее ядро, включающее лучшую часть рабочих и крестьян. Советская армия является в этом отношении сосредоточенным отображением советского общества и государства. Институт комиссаров, коммунистические ячейки, дисциплина, трибуналы -- все это развеялось бы прахом в нашей стране, до основ потрясенной революцией, если бы многомиллионное крестьянство, которое на четыре пятых укомплектовывает армию, не видало в рабочем классе своего старшего брата и политического руководителя. Колебаниям в крестьянской среде нет числа, и моментами они принимают острую форму (восстания, создание "зеленых" армий, и прочее и прочее). Но в последнем счете, когда вопрос ставится ребром -- Советская власть или буржуазно-помещичья контр-революция, -- крестьянство в подавляющем большинстве своем выступает за Советскую власть. И это его "голосование" -- с винтовкой в руке -- несравненно значительнее, реальнее, неоспоримее, чем манипуляция парламентских выборов, где пробужденное революцией крестьянство вынуждено "выбирать" между десятками партий, которые вчера возникли, завтра исчезнут, а сегодня как раз достаточно сильны, для того чтобы сбить с толку мужика.
Два года гражданской войны, в огне которой выковывалась Красная Армия, были временем непреклонной проверки всех партий, всех систем и всех способов создания вооруженной силы.
Мы имели Учредительное Собрание в Сибири, Раду на Кубани и на Украине, "демократию" Грузии, ряд прибалтийских "демократий". Перед нами прошли и проходят колчаковщина, деникинщина, эксперименты Юденича, военные заговоры "Национального Центра" -- все это рассыпалось и распадалось месяцем раньше или позже. Красная Армия росла и крепла, ибо в строительстве своем она отражала, воплощала и выражала волю коммунистического пролетариата, опирающегося на крестьянские миллионы.
Победы Красной Армии знаменуют с неоспоримостью, которой не поколеблют никакие софизмы, исторические преимущества пролетарской диктатуры над всеми другими режимами, которые пытались удержаться в водовороте революционной эпохи.
Красная Армия побеждает, ибо ее пушки и винтовки своим металлическим языком возвещают наступление новой эры в развитии человечества.
"Правда" N 274,
6 декабря 1919 г.