Предъявленные германской и австро-венгерской делегациям предложения российской делегации относительно будущего оккупированных центральными державами областей России настолько расходятся со взглядами союзных держав, что в предложенной формулировке их следует считать неприемлемыми.
Не касаясь более детальной оценки внешней формы этих предложений, нельзя не заметить, что они далеко не носят того компромиссного характера, к которому стремятся центральные державы, но скорее являются требованием с русской стороны, в котором отсутствует желание считаться со справедливыми доводами противной стороны.
Тем не менее германская и австро-венгерская делегации согласны еще раз, и на этот раз в формулированном виде, высказать свои взгляды на обсуждаемые вопросы и еще раз попытаться узнать, есть ли надежда на осуществление компромисса, которого они добиваются.
По вопросу о части занятых союзниками областей трактовалось в статье 1 германского проекта. Этот вопрос уже достаточно обсуждался, а посему не нуждается в дальнейшем рассмотрении.
Вопрос относительно занятых союзниками в настоящее время областей, живущих собственной государственной жизнью, следовало бы разделить хронологически на четыре периода: на период с момента заключения мира с Россией до окончания российской демобилизации; на период от заключения мира с Россией до заключения всеобщего мира; на период переходной стадии для новых народов и, наконец, -- на окончательный период, в течение которого новые государства вполне осуществят свое государственное строительство.
Еще раз следует указать на то, что для центральных держав заключение мира с Россией не влечет за собою всеобщего мира, как это будет для России, но что они вынуждены будут продолжать войну с другими своими противниками.
Союзные делегации вновь заявляют российскому правительству, что, по их мнению, органы самоуправления этих новых государственных образований следует пока считать вполне уполномоченными выражать волю широких кругов населения.
По вопросу о возникновении государства, как юридического лица, большое значение имеет решение Верховного Суда в Вашингтоне от 1808 г., в котором указывается, что "суверенные права Соединенных Штатов Северной Америки должны быть признаны вполне возникшими со дня объявления ими своей независимости, т.-е. с 4 июля 1776 г., совершенно независимо от их признания Англией в договоре 1782 г." (Fiore, Droit Internationale Codifie, p. 160).
Союзные делегации принимают к сведению заявление о том, что:
1. "Из факта принадлежности оккупированных областей к составу бывшей Российской Империи российское правительство не делает никаких выводов, которые налагали бы на население этих областей какие-либо государственно-правовые обязательства по отношению к Российской Республике.
Старые границы бывшей Российской Империи, границы, созданные насилием и преступлениями против народов и, в частности, против народа польского, пали вместе с царизмом.
Новые границы братского союза народов Российской Республики и народов, которые пожелают выйти из ее пределов, должны быть определены свободным решением соответствующих народов.
2. Поэтому российское правительство считает основной задачей ведущихся переговоров не отстаивание каким-либо образом дальнейшего насильственного пребывания указанных областей в пределах российского государства, -- но лишь обеспечение этим областям действительной свободы самоопределения по вопросам их внутреннего государственного устройства и их международного положения".
В связи с этим следовало бы возбудить вопрос о том, на каком юридическом основании нынешнее российское правительство признает за собою право и считает своим долгом добиваться действительной свободы самоопределения этих областей всеми силами -- даже, при известных обстоятельствах, продолжением войны. Если факт прежней принадлежности оккупированных местностей к территории бывшей Российской Империи не налагает на население этих местностей никаких обязательств по отношению к Российской Республике, то с первого взгляда непонятно, на чем Российская Республика, с своей стороны, основывает свои права и обязанности по отношению к этому населению.
Если же, однако, стать, как это делает российская делегация, на ту точку зрения, что Российская Республика обладает таким правом, то возникают четыре вопроса, подлежащих разрешению, а именно:
1. Вопрос об объеме территорий.
2. Вопрос о политических предпосылках, необходимых для осуществления права на самоопределение.
3. Вопрос о переходном режиме.
4. Вопрос о форме волеизъявления.
К п. 1. Утверждение, что право на самоопределение принадлежит целым нациям, а не, равным образом, и частям наций, не соответствует нашему пониманию права на самоопределение. И части наций вполне правомочны решать вопросы своей самостоятельности и своего отделения.
Это, однако, отнюдь не означает, что границы оккупации должны иметь решающее значение в определении границ этих частей.
Курляндия, Литва и Польша составляют и с исторической точки зрения национальные целые.
Германия и Австро-Венгрия не имеют намерения включить в свой состав занятые ими ныне территории; они не намерены принуждать эти области к принятию той или иной государственной формы. Однако, они должны оставить за собою и за народами занятых областей право на заключение всякого рода договоров.
К п. 2. Что касается высказанного по этому поводу, то им не разрешается основное разногласие, на которое все время указывали союзнические делегации.
Вывод войск до момента окончания мировой войны невозможен; однако, можно стремиться к тому, чтобы довести число их, -- если военные обстоятельства это разрешат, -- до минимума, необходимого для поддержания порядка и технического аппарата в стране.
Можно также стремиться к созданию национальной жандармерии.
Что касается возвращения беженцев и лиц, эвакуированных во время войны, то мы обещаем благожелательное отношение в каждом отдельном случае. Так как этот вопрос не имеет решающего политического значения, то он может быть передан в особую комиссию.
К п. 3. Предложение российской делегации в своих подробностях недостаточно ясно и требует дальнейшего освещения. Но, несомненно, следует признать, что, по мере постепенного приближения к всеобщему миру, избранным представителям населения данной области должно быть предоставлено право участия в делах управления все в больших и больших размерах.
К п. 4. Союзнические делегации в принципе согласны присоединиться к мнению, что волеизъявление народа, организованное на широких основаниях, должно будет санкционировать решения по вопросу о государственной принадлежности этих областей.
Нам кажется, однако, непрактичным ограничивать себя в этом вопросе только принципом референдума. По мнению союзнических делегаций, тут было бы достаточно и волеизъявления представительного органа, избранного или пополненного на широких основаниях.
Следует упомянуть, что и признанные правительством Народных Комиссаров государственные образования в пределах бывшей Российской Империи, как, напр., Украина и Финляндия, возникли не путем референдума, а по решению национальных собраний, избранных на широких основаниях.
Преисполненные желания вновь попытаться притти к соглашению с российским правительством, правительства Германии и Австро-Венгрии сделали эти далеко идущие предложения, но к этому они, однако, присовокупляют, что эти предложения составляют крайние рамки, в пределах которых они еще могут надеяться достигнуть мирного соглашения.
При составлении этих основных положений, они руководились не только своим долгом не ослаблять своей боеспособности, пока еще длится злосчастная война, но и желанием предоставить некоторым народам, живущим по соседству с ними, возможность решить окончательно и самостоятельно свое будущее, не рискуя вместе с тем очутиться в крайней нужде и нищете.
Соглашение между Россией и центральными державами по этим трудным вопросам возможно лишь в том случае, если Россия проявит серьезное желание притти к соглашению, и если она, вместо того чтобы диктовать свои условия, постарается взглянуть на дело и с другой точки зрения и таким образом станет на единственный путь, который может привести к мирному соглашению.
Только при предположении, что налицо будут такие намерения, делегации союзных держав могут питать надежду на мирный исход конфликта.