"Le Renseigne" ("Осведомленный") из "Libre Parole"93 продолжает выражать свое крайнее недовольство политикой союзников в Греции. Полувосстание в Салониках, о котором так шумно оповестила Францию печать как о национальном пробуждении эллинов, "обнаруживается, -- по словам реакционной газеты, -- все более и более как совершенно ничтожное событие, как чисто местная интрига, против которой, однако, законные власти оказываются совершенно обезоруженными. Не зашли ли (союзники) в самом деле так далеко, что просили войска, оставшиеся верными правительству, сдать оружие!". И к чему это все? -- недоумевает г. Осведомленный, -- разве был пример, чтобы Греция отказывалась когда-нибудь от выполнения требования, предъявленного в надлежащем тоне и дополненного "солидными доводами" -- в виде флота в 30 боевых единиц! Газета решительно отказывается признать гениальность г. Бриана94, который развел пары своих "солидных аргументов" на полгода позже, чем следовало.
"Призыв" также оспаривает исключительные заслуги французской дипломатии по части убеждения Румынии и Греции в преимуществах союзной справедливости над австро-германской: главная задача в балканских успехах принадлежит, по мнению компетентного в своем роде органа, не дипломатам с Quai d'Orsay, а московским рабочим и самарским трудовым крестьянам, которые новой лавиной своих трупов дали могущественный толчок дальнейшему национальному пробуждению румынских и греческих рабочих и крестьян. "Есть еще справедливость на земле!" -- пишет русская социал-патриотическая газета, наблюдая маневр союзного флота в Пирее.
Г-н Ренодель95 также усматривает сквозь густые испарения, исходящие от балканских событий, неуклонное шествие международного права. Американский президент Вильсон крайне своевременно произнес речь, достойную "демократа, который -- через все трудности -- стремится к осуществлению воли к миру" ("L'Humanite"96). Правда, что нужно поскорее "продать" Соединенным Штатам Антильские острова -- иначе пацифист и демократ Вильсон займет их военной силой. Но ведь совершенно ясно, что чем больше территорий милитаризм подчинит северо-американскому пацифизму, тем непреодолимее будут успехи этого последнего.
Имея за себя, с одной стороны, "солидные аргументы" в Пирее, с другой -- непреклонную пацифистскую волю в Вашингтоне, Ренодель, насколько можно судить, не видит сейчас никаких оснований настаивать на выполнении резолюции последнего Национального Совета, требующей от правительства громогласного объявления "целей войны": при столь безупречных средствах цели не могут не быть безупречными. Ренодель предоставляет поэтому со спокойной совестью заботу о "целях войны" своему младшему брату Жану Лонге97, пацифистские беспокойства которого свободные, впрочем, от нетерпения, также входят необходимой составной частью в процесс торжества международной справедливости.
Но над Жаном Лонге -- для равновесия -- бодрствует главный редактор "Figaro", г. Капюс. Этот бывший водевилист в течение десятилетий не отходил от замочной щели парижских спален, -- занятие, которое развило в нем необходимый реалистический глазомер для уразумения истинной природы международных отношений. Клемансо настойчиво называет Капюса другом гг. Пуанкаре98 и Бриана. Мы об этом ничего не знаем. Но если Капюсу дороги его друзья (которым он тоже обходится не дешево), то не менее дорога ему, как сейчас увидим, истина. "Тщетные прения о целях войны, -- свидетельствует Капюс, -- совершенно прекратились как в Англии и Франции, так и в самой Германии". Иначе и быть не могло. "Отныне очевидно, -- продолжает он, -- что война остановится не частичными волями, не решением какого-либо правительства, не каким-либо вмешательством, но исключительно когда она завершит дело, окончательные очертания которого ускользают от нас..." "Вчера, -- продолжает Капюс, -- вмешалась Румыния со своими национальными требованиями, завтра вмешается, может быть, Греция". "Друг" сильных мира сего далек от мысли мещанской улицы, будто вмешательство новых стран, которых вводят в игру не только новые силы, но и новые аппетиты, упрощает и сокращает войну. Наоборот. "Мы тогда только начнем ясно различать в этом хаосе, -- пишет он, -- когда одна из двух враждебных групп будет находиться всецело во власти (a la merci) другой. Тогда глубокие тенденции войны 1914 года выступят с бьющей силой наружу, и условия мира истекут отсюда совершенно естественно" и вполне независимо от чертежей Лонге. В предчувствии этой ситуации, нетерпеливый радикально-аннексионистский "Rappel"99 свидетельствует о непрерывном росте движения "общественного мнения" в пользу завладения левым берегом Рейна, где Ренодель сможет водрузить знамя права и пацифизма. Но это пока что музыка будущего. То, что есть сейчас, по характеристике Капюса, это -- расширяющийся и усложняющийся "хаос", справиться с которым бессильны сами правящие. В безбрежном хаосе, при молчании народов, развивают свою автоматическую силу машины истребления -- единственные "солидные аргументы" с той и с другой стороны.
"Наше Слово" N 206,