(К проекту переходной программы Четвертого Интернационала)
По поводу лозунга, выставленного в заглавии этой статьи, я получил критические замечания, которые имеют общий интерес и заслуживают поэтому ответа не в частном письме, а в статье.
Приведем сперва самые возражения.
Требование изгнать бюрократию и новую аристократию из советов игнорирует, по словам моего корреспондента, острые социальные конфликты, происходящие внутри бюрократии и аристократии; известные части бюрократии и аристократии сами перейдут, в результате этих конфликтов, в лагерь пролетариата, как говорится в другой части тех же тезисов (проект программы).
Требование (изгнать бюрократию...) устанавливает неправильную ("ложно-определенную") основу для лишения прав десятков миллионов, включая обученных рабочих.
Требование находится в противоречии с той частью тезисов, которая устанавливает, что "демократизация советов немыслима без легализации советских партий. Сами рабочие и крестьяне своим свободным голосованием покажут, какие партии являются советскими".
"Во всяком случае -- продолжает автор письма -- нельзя усмотреть какого бы то ни было разумного политического основания для априорного лишения прав целых социальных групп нынешнего русского общества. Лишение прав должно было бы быть основано на насильственных политических актах групп или лиц против новой советской власти".
Наконец, автор письма указывает еще и на то, что лозунг "лишения прав" выдвинут впервые, что по этому вопросу не было никакой дискуссии, и что лучше было бы самый вопрос отсрочить до тщательного обсуждения после предстоящей международной конференции.
Таковы доводы и соображения моего корреспондента. К сожалению, я никак не могу с ними согласиться. Они выражают формальную, юридическую, чисто конституционную позицию в вопросе, к которому надо подходить под революционно-политическим углом зрения. Дело идет вовсе не о том, кого новые советы, когда они окончательно установятся, будут лишать власти: выработку новой советской конституции мы можем сейчас спокойно предоставить будущему. Дело идет о том, как избавиться от советской бюрократии, которая угнетает и грабит рабочих и крестьян, ведет к гибели Октябрьские завоевания и является главным препятствием на путях международной революции. Мы уже давно пришли к выводу, что достигнуть этой цели можно только путем насильственного низвержения бюрократии, т.-е. путем новой политической революции.
Разумеется, в рядах бюрократии имеются честные и революционные элементы, типа Райсса. Но они не многочисленны, и во всяком случае не определяют политическую физиономию бюрократии, как централизованной касты термидорианцев, увенчивающейся бонапарстской кликой Сталина. Можно не сомневаться, что, чем решительнее станет недовольство трудящихся, тем глубже пойдет политическая дифференциация внутри бюрократии. Но чтоб этого достигнуть, нужно теоретически осмыслить, политически мобилизовать и организовать ненависть масс к бюрократии, как к господствующей касте. Действительные советы рабочих и крестьян могут возникнуть только в процессе восстания против бюрократии. Такие советы будут непримиримо противостоять военно-полицейскому аппарату бюрократии. Как же можно допустить внутрь советов представителей того лагеря, против которого развертывается восстание?
Мой корреспондент, как мы слышали, считает критерий бюрократии и аристократии неправильным, "ложно-определенным", ибо ведущим к априорному изгнанию десятков миллионов. Здесь и заключается центральная ошибка автора письма. Дело идет не о конституционном "определении", которое применяется на основании неподвижных юридических признаков, а о реальном само-определении борющихся лагерей. Советы могут возникнуть только в процессе решительной борьбы. Они будут создаваться теми слоями трудящихся, которые окажутся вовлеченными в движение. Значение советов состоит именно в том, что состав их определяется не формальными критериями, а динамикой классовой борьбы. Известные слои советской "аристократии" будут колебаться между лагерем революционных рабочих и лагерем бюрократии. Войдут ли эти слои в советы и когда именно, будет зависеть от общего хода борьбы, от того, какую позицию займут разные группы советской аристократии в этой борьбе. Те элементы бюрократии и аристократии, которые в процессе революции перейдут на сторону восставших, конечно, найдут себе место в советах. Но уже не как бюрократы и "аристократы", а как участники восстания против бюрократии.
Требование изгнания бюрократии ни в каком случае нельзя противопоставлять требованию легализации советских партий. Сейчас советы являются декоративными привесками к бюрократии. Только изгнание бюрократии, немыслимое без революционного восстания, может возродить борьбу различных тенденций и партий в советах. "Сами рабочие и крестьяне своим свободным голосованием покажут, какие партии являются советскими", говорят тезисы. Но именно для этого надо прежде всего извергнуть бюрократию из советов.
Не верно также, будто лозунг этот представляет что-либо новое в рядах Четвертого Интернационала. Нова, пожалуй, формулировка, но не существо. Мы долго стояли на точке зрения реформы советского режима. Мы надеялись, что, организуя давление передовых рабочих, левая оппозиция сможет, при помощи прогрессивных элементов самой бюрократии, реформировать советскую систему. Через этот этап перескочить нельзя было. Но дальнейший ход событий опроверг, во всяком случае, перспективу мирного преобразования партии и советов. С позиции реформы мы перешли на позицию революции, т.-е. насильственного низвержения бюрократии. Но как же можно низвергать бюрократию и в то же время отводить ей легальное место в органах этого низвержения? Если до конца продумать революционную задачу, стоящую перед советскими рабочими и крестьянами, то лозунг, стоящий в заглавии этой статьи, придется признать правильным, само собой разумеющимся и неотложным. Вот почему международная конференция должна, на мой взгляд, санкционировать этот лозунг.
К.
3 июля 1938 г.