В процессе развития манчжурских событий до шанхайских событий (28 января) авторитет Гоминдана в массах падал изо дня в день. Даже буржуазия все больше отстранялась от своей партии. Внутри Гоминдана шел развал.
Вспыхнула война в Шанхае и пробудила массы. Трудящиеся вышли на улицу, везде собирались группы людей, обсуждали политическое положение, жадно ловили военные известия, протестовали против правительства Чан-Кай-Ши, обвиняли его в том, что оно не давало крепких войск на шанхайский фронт. Даже многие купцы стали говорить, что Англия, Франция, Америка и другие империалистические государства помогают Японии. "Только Советская Россия могла бы защитить Китай от империализма". Другие говорили: "сейчас мы не боимся коммунизма, только бы коммунисты смогли выгнать японские войска из Китая". Один видный банкир открыто сказал: "пусть коммунистические армии войдут в Шанхай, это все-таки не японские грабительские войска, которые варварски жгли Коммершал Пресс (главнейшая печатная компания в Китае)".
Все эти факты достаточно ярко свидетельствуют о напряженной силе ненависти к японским интервентам со стороны городских масс Шанхая. К сожалению, эти настроения не были использованы: рабочие едва пробуждались, без организации, без руководства, без оружия. Партия оставалась крайне слабой и не способна была повести рабочих на союз с революционными солдатами. Солдаты 19-ой армии были настроены очень воинственно, но Гоминдановское правительство, боясь поднимать массы, вело дело к капитуляции и через командный состав добилось своего.
В эти критические дни наша организация (левая оппозиция) обратилась к официальной компартии с предложением единства действий. Но официальная партия это предложение отклонила. Центр тяжести ее работы по прежнему находится в районах "Красной армии". В Шанхае сила и влияние партии чрезвычайно слабы. Надо, однако, признать, что левая оппозиция в Шанхае еще слабее, чем официальная партия. Поэтому, движение в пользу всеобщей забастовки и вооружения рабочих потерпело неудачу.
После того, как война уже закончилась, на передний план выдвинулось движение вокруг союза безработных. Хотя движение и не приняло больших размеров, но мы получили все же, благодаря ему, много связей с рабочими, создали на некоторых заводах свои ячейки и пр.
Официальная партия, выступая в качестве представительницы Красной армии, в вопросе о движении безработных, заняла ультра-левую позицию, препятствуя рабочим подавать заявления о материальной поддержке безработных местным муниципальным органам. Когда все источники помощи оказались исчерпаны, а положение безработных достигло крайней остроты, их недовольство направилось против партийного руководства и приняло очень бурные формы: доходило до драк между безработными и коммунистами; последние отошли от масс, опасаясь встречаться с ними лицом к лицу. Эта ложная "непримиримость" официальной партии отразилась и на левой оппозиции, препятствуя нашей работе среди безработных.
Во время вынужденной эвакуации 19-ой армии массы шанхайского населения, в том числе и часть буржуазии, с величайшей ненавистью говорили о правительстве Чан-Кай-Ши, как об изменниках. Такие голоса раздавались всюду: на улицах, в трамваях и находили свой отклик в газетах.
Чан-Кай-ши созвал "совещание спасения государства", пригласив около 500 представителей буржуазии. На совещании присутствовало, однако, немногим свыше ста человек, преимущественно из рядов правительственной бюрократии. Остальные делегаты бойкотировали это совещание, ссылаясь на то, что правительство не пошло на встречу их требованиям: закончить период "воспитательной политики Гоминдана", т. е. партийной диктатуры; стать на путь осуществления конституционных форм управления; легализовать политические партии и т. д.
В самом ЦК Гоминдана не было единства. Такие члены его, как Шин-Фо, Фын-Юй-Сян, Ли-Лей-Жуин и др. поддержали точку зрения тех делегатов, которые бойкотировали совещание спасения. Ван-Тин-Вей стоял на противоположной позиции (из текста письма не ясно, стоял ли Ван-Тин-Вей на противоположной позиции по отношению к Чан-Кай-Ши, или к Шин-Фо и др.).
Разговоры о необходимости восстановления дипломатических сношений с СССР приняли широкий характер не только в массах населения, но и внутри Гоминдана. В том же смысле высказываются и буржуазные газеты. Но правительство не способно ни на что решиться: оно целиком зависит от своего хозяина, т. е. от американского империализма.
В борьбе за свое спасение нанкинское правительство считало необходимым как можно скорее ликвидировать военный конфликт с Японией. Достигнуть этого оно могло только при помощи капитуляции. Эту возможность японское правительство предоставило Чан-Кай-Ши, так как сами японцы, главным образом, повидимому, по финансовым соображениям, не считали нужным или возможным развивать в данный момент свои шанхайские операции. Получив от Чан-Кай-Ши капитуляцию, Япония условно увела свои войска из Шанхая.
Местные милитаристы Гуан-Дуна воспользовались капитуляцией Нанкина, чтоб под этим предлогом открыть борьбу против правительства Чан-Кай-Ши. Нанкин для нажима на Гуан-Дун использовал разногласия гуандунской группы с группой Гуан-Си и с гидро-авиационными отрядами самого Гуан-Дуна. Если бы гуандунская группа победила, то все недовольные элементы начали бы концентрироваться в Гуан-Дуне, и последний превратился бы в оплот против правительства Чан-Кай-Ши и Ван-Тин-Вея.
Японское правительство, как и буржуазные партии, после захвата Манчжурии, должны были испытывать возрастающее затруднение: антияпонские народные отряды в Манчжурии, большие расходы, трения с империалистскими державами, острота по отношению к Советскому Союзу и т. д. Минусы стали перевешивать возможные выгоды. Правительство заколебалось и не хотело дальше итти. Военщина повела борьбу против слабой политики правительства и официальных партий: отсюда террористические акты 15-го мая. Антагонизм между военщиной и политическими партиями будет расширяться в соответствии с размахом манчжурских событий. Опасаясь военных катастроф, буржуазные партии в то же время бессильны противостоять давлению военщины. 15-е мая послужило толчком более наступательной политики и более явного господства военной клики. И то и другое будет иметь большое значение для дальнейшего развития событий на Востоке.
Программа нанкинского правительства заключается сейчас в следующем: 1) возможно скорее разрешить манчжурский вопрос; 2) разгромить крестьянские отряды ("Красную армию") в некоторых провинциях Южного Китая; 3) преодолеть внутренних противников, прежде всего группы Гуан-Дуна и клику Фын-Юй-Сяна; 4) под предлогом развития индустрии получить заем от империалистических держав. На самом деле деньги, если они будут получены, пойдут на затыкание прорех в бюджете. Дефицит составляет 180 миллионов мексиканских долларов, около 1/5 части годовых расходов; выпущенный внутренний государственный заем даст, повидимому, меньше половины этой суммы, так что правительству во что бы то ни стало необходимо искать деньги заграницей. Но очень большой вопрос, сможет ли правительство Чан-Кай-Ши при нынешнем внутреннем и международном положении Китая получить внешний заем.
Крестьянская война на Юге Китая распространяется в некоторых провинциях. Последнее время красные отряды направились с Юга на провинцию Фу-Цзян. С Севера идет движение красных отрядов в сторону Ан-Хуэй. Под лозунгом борьбы с "красными бандитами" Гоминдан лихорадочно мобилизует свои войска. Их численность, организация, вооружение и пр. стоят, конечно, выше, чем у крестьянских отрядов. Но "мораль" правительственной армии совсем не на высоте. Большинство солдат не хочет сражаться с крестьянскими отрядами. Разлагает солдат уже одно то, что им четыре-пять месяцев не уплачивают жалованья: деньги либо не отпускаются вовсе, либо перехватываются командным составом. Крестьянские партизаны ведут среди правительственных войск пропаганду за передел земли и ведут не без успеха. При таких условиях Гоминдану справиться с крестьянскими отрядами не так-то легко.
В последние три года стихийные оборонительные бои рабочих то затихали, то вспыхивали. Японское вторжение чрезвычайно разожгло передовых рабочих. Они требовали оружия и смелого отпора. Но интерес рабочих к крестьянскому движению не поднялся на достаточную высоту и обнаруживается крайне неравномерно. Основной причиной этого является фактическое игнорирование официальной партией рабочего движения за последние годы и неправильность ее руководства. Партия все время исходила из того, что революция переживает новый подъем. Между тем, подъем среди рабочих обнаружился лишь за самое последнее время, после длительного периода упадка. И если сейчас наблюдается известное оживление в рабочих кварталах, то прямой заслуги партии в этом мало.
Нужно, с другой стороны, признать, что в борьбе со слепым оптимизмом официальной партии некоторые из наших товарищей впали в противоположную крайность. Они считают, что тяжелые раны, нанесенные пролетариату революцией 1925-1927 гг., еще совсем не зарубцовались, доверие пролетариата к самому себе не воскресло, так что нынешнее положение мало чем отличается от положения 1928 года. Нельзя, говорят они, видеть в неправильности партийной политики причину нежелания масс участвовать в борьбе. На самом деле причина эта глубже: не прошел еще период реакции. А при таком положении нет возможности ставить перед собой задачу борьбы за завоевание власти в ближайший период; борьба должна сейчас по необходимости иметь оборонительный характер. Только после нового экономического оживления, роста численности пролетариата и его веры в свои силы можно будет поставить перед собой задачу завоевания власти. Таким образом экономическое оживление страны должно явиться предпосылкой третьей китайской революции.
Мы, Исполнительное бюро левой оппозиции (большевики-ленинцы), считаем, что изложенная выше точка зрения носит ликвидаторский характер. Положение сегодняшнего дня, по нашему мнению, чрезвычайно отличается от положения 1928 года, т. е. на другой день после тяжкого поражения второй китайской революции. Национальная освободительная борьба, получив новый толчок, питает силы революции. Крестьяне, стремящиеся к земельному переделу и к освобождению от гнета милитаристов и ростовщиков, остаются крайне активной силой революции. Рабочее движение, наиболее пострадавшее в 1927-28 гг., оправляется медленно, но и оно обнаруживает признаки оживления. В этих условиях нашей задачей является руководство пробуждающейся экономической, национальной и политической борьбой рабочих, которая, в связи с общей обстановкой в стране, должна найти пути перехода от обороны к наступлению. При помощи сочетания экономической борьбы рабочих, национальной освободительной борьбы городов и революционного крестьянского движения мы должны подготовить переход на пути к третьей революции.
По отношению к крестьянскому движению, руководимому сейчас официальной партией, мы считаем необходимым направить все силы на укрепление бедняков и партийного руководства, как в красных армиях, так и на советских территориях, а главное -- добиться во что бы то ни стало политического и организационного сочетания городской борьбы с деревенской. Мы решительно осуждаем позицию отдельных наших товарищей, которые склонны начисто отрицать революционное значение крестьянской войны в нынешних условиях. Эти ликвидаторские настроения являются лишь вывороченной наизнанку политикой официальной партии, которая считает возможным создание советского режима силами одних крестьян.
После манчжурских событий боевое настроение китайских рабочих несомненно растет. Чтобы вознаградить себя за убытки от японской интервенции, туземные и иностранные предприниматели напряженно эксплоатируют рабочих Шанхая, что породило забастовочный отпор. Прошли стачки почтовиков, печатников, телефонистов. Развивается борьба электро-технических рабочих. Руководство стачкой телефонистов принадлежало нам, левой оппозиции, и официальной партии. Борьба электро-технических рабочих стоит исключительно под нашим руководством.
После периода полицейских разгромов, левая оппозиция вообще возрождается и крепнет. Рабочие ячейки на предприятиях в Шанхае растут и ширятся, началась работа среди рабочих железной дороги Тендзин-Пу-Каоу. Нашими центрами являются Шанхай, Пейпин, Гон-Конг. В Шанхае и в Гон-Конге большинство -- рабочие, в Пейпине -- интеллигенты.
Секретарь Исполнительного бюро С. Ч.
15 июня 1932 года.
P. S. Американские товарищи получили из Шанхая короткое сообщение от 2-го августа. Воспроизводим его в переводе из "Милитант".
"Несколько наших товарищей (все студенты-ленинцы, вернувшиеся из Москвы) исчезли неизвестно куда вот уж 11 дней. Один из них является председателем организационного комитета левой оппозиции в Джесфильд Парк (западный Шанхай). Мы потеряли их след сейчас же после нашего последнего тайного собрания. Мы думаем, что они захвачены "Обществом синей блузы"... Это есть новая секретная организация. Полное ее имя: Общество синей блузы Гоминдана в Китае. Оно, примерно, того же типа, что наци в Германии. Его Гитлер это -- Чан-Кай-Шек. Основные ячейки общества состоят из студентов, недавно вернувшихся из московского университета Сун-Ят-Сена, ренегатов партии и студентов военной академии в Вампу, преданных китайскому Гитлеру. Одним из средств их деятельности является убийство. Все интеллигенты войск Чан-Кай-Ши и многие известные политики примыкают к этой организации. Кратко говоря, это есть растущее фашистское движение в Китае.
..."История русской революции" опубликована в Китае. В конце августа или в сентябре мы надеемся восстановить наш легальный еженедельник в Шанхае.