КРИЗИС СОВЕТСКОГО ХОЗЯЙСТВА И ПУТИ ВЫХОДА*1
Между фактами экономической жизни СССР и их отражением в газетах и даже в официальных отчетах -- большое расстояние, которое возрастает. Правда о действительном положении на предприятиях не находит себе дороги наружу. Наскоки бесчисленных контролеров служат только для того, чтобы найти виноватого. Производство везде значительно ниже уровня намеченного плана.
Снижение темпов имеет глубокие причины в нарастании диспропорций. Каждое производство, как бы ни были велики затраченные усилия, ограничивается своим минимальным элементом. Большие строительства задерживаются иногда второстепенными причинами или после завершения не могут быть приведены в действие из-за тех или других препятствий, недочетов или нехваток. Недостроенный завод или работающий не полным ходом, иногда работающий всего на 20 -- 30% своей мощности, снижает общий коэффициент роста, висит камнем на фактическом выпуске продукции. А так как диспропорций накопляется все больше, и они принимают все больший масштаб, то снижение общего коэффициента роста становится неизбежным результатом.
Важнейшей причиной снижения производительности труда, повышения себестоимости и снижения качества продукции при одновременном увеличении брака является плохое, недостаточное, нерегулярное снабжение рабочих и порождаемая этим нервная неустойчивость.
Сейчас не может быть, конечно, и речи о выполнении пятилетки в четыре года (фактически -- в четыре года и три месяца. Ред.). Нехватки и прорывы накоплялись в разных областях, и именно в этом последнем году обнаружились с непреодолимой силой. Недостаток какой-нибудь отдельной части, иногда сравнительно незначительной, на заводе задерживает все производство. Десятки тракторов выходят, например, без радиаторов. Каждый трактор статистически готов, скажем, на 95 или даже на 99%. Но практически он совсем не готов. Нехватка радиаторов имеет, в свою очередь, не случайный характер: другой завод не доставляет для них необходимого металла. И это, опять-таки, имеет свои объективные причины. Конечно, все эти препятствия в конце концов устранимы; но для этого нужно время. Вечная работа под кнутом ведет не к устранению накопляющихся диспропорций, а, наоборот, к их возрастанию. Каждый завод работает впопыхах. Правильная организация производства, особенно важная при конвейерной системе, не совершенствуется, а, наоборот, разлаживается. Так происходит, например, с автомобильным заводом в Н. Новгороде. Вся администрация бегает из цеха в цех, на склады и снова по цехам, чтоб как-нибудь на сегодняшний день извернуться, добыть нехватающую деталь и пр. Так дело тянется до крупного срыва, после чего посылаются бригады "Правды", ЦКК и много других понукателей, которые шлют телеграммы, ищут виновного, издеваются над "объективными причинами" и все сводят к "свободной воле", т. е. к мускулам и нервам рабочего.
Самой тяжелой из объективных причин, нарушающих планомерное развитие хозяйства, является, конечно, взаимоотношение между промышленностью и земледелием. По этой линии задача не только не разрешена, но руководители совершенно разучились правильно ставить ее. Основную задачу НЭП'а Ленин формулировал в свое время, как создание экономической смычки между городом и деревней. В течение ряда лет слово смычка составляло центральный пункт всех статей и речей. Нас, левых оппозиционеров, обвиняли прежде всего в том, что мы своей политикой ускоренной индустриализации можем нарушить смычку. Сейчас слово "смычка" совершенно вышло из употребления. Вы его никогда не встретите в статьях печати. Еслиб кто-нибудь из ораторов позволил себе напомнить о смычке, его бы, пожалуй, обвинили, как контр-революционера. Считается как бы само собою разумеющимся, что задача смычки разрешена самым фактом коллективизации большинства крестьянства и что этой темы не нужно больше вообще поднимать. Бюрократия в этом вопросе, как и во многих других, подставляет форму вместо содержания. На самом деле административная коллективизация не только не разрешила проблемы смычки, но -- на данной стадии, в данной конкретной обстановке чрезвычайно осложнила и, в известном смысле, затруднила разрешение этой проблемы.
Обеспечить смычку может только правильный, нормальный, выгодный для обеих сторон обмен продуктов между городом и деревней, между промышленностью и сельским хозяйством. Будет ли этот обмен строго "эквивалентным", в марксовом смысле слова, или будет отклоняться от эквивалентности, и насколько, на этом можно здесь не останавливаться. Практически вопрос стоит не так. Крестьянин должен получать в обмен на свой хлеб продукты промышленности на условиях, не худших, чем те, какие были при капитализме: таков самый низший предел смычки. Разумеется, смычка будет гораздо прочнее и надежнее, если (когда) советская промышленность начнет доставлять крестьянину в обмен на хлеб и пр. свои продукты на условиях более выгодных, чем не только условия дореволюционной России, но и нынешние условия мирового рынка. С этого момента взаимоотношения между городом и деревней, между рабочими и крестьянами будут серьезно ограждены от мирового капитализма не только монополией внешней торговли и армией, но и своей собственной экономической выгодностью, что важнее всего.
Так мы, левые оппозиционеры, всегда понимали проблему смычки. Поэтому, мы в свое время пустопорожнему лозунгу "лицом к деревне" противопоставили серьезный экономический лозунг "промышленностью к деревне". Поэтому же мы всегда выдвигали на первое место проблему ножниц промышленных и сельско-хозяйственных цен. В растворе ножниц мы видели важнейший критерий успехов и неудач советского хозяйства и даже устойчивости всего здания диктатуры. Мы возвращаемся к этим азбучным вопросам потому, что они сейчас сознательно вытравляются из памяти партии. Между тем, все наши товарищи совершенно солидарны в том, что проблему смычки надо сейчас во что бы то ни стало выдвинуть на передний план. Действительное осуществление смычки означало бы устранение принудительности из области экономических взаимоотношений города и деревни. Задача в том, чтоб крестьянству было выгодно производить как можно больше и как можно больше сберегать из своих продуктов, чтоб иметь возможность продавать их, т. е. обменивать на изделия государственной промышленности.
Укрепление смычки должно было бы автоматически улучшить продовольственное положение городов, не говоря уже о самой деревне. В основе своей вопрос о смычке (или в обратном виде, вопрос о ножницах) сохраняет всю свою силу, как по отношению к колхозам, так и по отношению к индивидуальным крестьянским хозяйствам.
Проделанный опыт совершенно достаточен, чтоб призадуматься над его результатами и поставить заново целый ряд коренных вопросов. Руководящие сферы не позволяют поднимать проблему смычки в общем виде; но так как продовольственная нужда держит за горло все хозяйство, то правящим приходится так или иначе давать практический ответ. Они стали при этом целиком на путь эмпирических поправок, отдельных затычек и паллиативов.
Заводам приказано стать на путь самоснабжения: заводить свои огороды, свое свиноводство, кролиководство, куроводство и пр. С другой стороны, тем же заводам приказано производить, помимо своей основной продукции, предметы широкого потребления, вне плана. Директора заводов, технический персонал и комячейки больше всего, пожалуй, вынуждены сейчас ломать свою голову над тем, как, при данном основном производстве, создать второе, в известном смысле -- паразитическое производство. Автомобильный завод выделывает ложки и вилки, или платяные щетки, или топоры и пр.
Эти две новые отрасли хозяйства: "свое собственное" земледелие при промышленности и своя паразитическая промышленность при основном производстве, не только ведутся вне рамок плана, но и явно подрывают его основы. В стороне от совхозов и сплошных колхозов создается раздробленное, "кустарное" сельское хозяйство, которое отнимает у рабочих много времени, а у заводов, т. е. у государства, много средств. С другой стороны, вне пятилетнего плана создается на заводах-гигантах кустарное производство предметов широкого потребления, опять-таки целиком за счет плановых отраслей промышленности.
Необходимость в чрезвычайном сельском хозяйстве при заводах и в чрезвычайной промышленности "ширпотреба" возникла из-за катастрофического обнаружения отсутствия смычки между плановой промышленностью и крестьянским сельским хозяйством, как коллективизированным, так и индивидуальным. Решение вопроса ни в каком случае не может, однако, лежать на пути случайных поправок, пристроек, паллиативов. Необходимо пересмотреть основные планы и основные методы хозяйствования, в направлении смягчения диспропорций и, прежде всего, в целях достижения сколько-нибудь приемлемого товарообмена между городом и деревней.
Прежде всего намечаются, по нашему мнению, следующие неотложные мероприятия:
1. Решительно пресечь инфляцию. Стабилизировать червонец на реальной основе, путем введения бюджета, в том числе и индустриального, в границы реальных хозяйственных возможностей. Вернуть червонцу возможность выполнять роль орудия хозяйственного расчета.
2. Отказаться от принудительного сохранения нежизнеспособных колхозов. Выработать ряд мер практического характера, направленных на то, чтобы распад этих мнимых колхозов на индивидуальные хозяйства не нарушил интересов бедняцких колхозников и не отразился слишком болезненно на продовольственном и сырьевом положении страны.
3. Формально и открыто ликвидировать политику административной "ликвидации кулачества, как класса", которая фактически подорвана в корне рядом декретов последнего года. Имея в то же время в виду, что восстановление частной торговли неизбежно ускоряет и углубляет дифференциацию деревни, как между колхозами, так и внутри колхозов, провести строго продуманную систему мер ограничения эксплоататорской деятельности кулачества.
4. Поставить наиболее жизнеспособные колхозы в такие технические и экономические условия, чтоб они, совместно с совхозами, могли широко обеспечивать питание промышленности и городов.
5. В основу второй пятилетки положить действительные, а не фальшивые результаты опыта первой пятилетки. Признать, что хозяйственные диспропорции, предшествовавшие пятилетке, усугублены ею и приняли угрожающий характер. Высшим критерием второй пятилетки сделать смычку.
6. Выработать реальные коэффициенты роста, как для промышленности в целом, так и для отдельных предприятий на основе действительных технических и экономических данных опыта. Важнейшим элементом каждого профинплана должны являться: 1) обеспечение предприятия рабочей силой надлежащей подготовки; 2) обеспечение рабочей силы нормальными условиями существования; 3) достижение определенных качественных стандартов, вне которых промышленный процесс превращается в фабрикацию брака.
7. Серьезной опасностью для всего хозяйства является ухудшение всех видов калькуляции и отчетности и чрезвычайное снижение достоверности всякого рода статистических данных, связанных с пятилетним планом и вообще с хозяйственным положением страны. Вырваться из фальшивой статистики можно лишь, если вообще покончить с системой бюрократической лжи. Очистить и оздоровить хозяйственную атмосферу может только партийная, профсоюзная и советская демократия.
8. Отдать себе ясный отчет в том, что предстоящий тяжелый хозяйственный перевал, неизбежный даже при переходе к правильной политике, будет способствовать в той или другой мере возникновению или временному укреплению буржуазно-реставраторских течений, в том числе и в известных слоях пролетариата. Возрождение большевистской партии, в качестве самодеятельного пролетарского авангарда, является в этих условиях вопросом жизни и смерти для диктатуры пролетариата. Чтобы произвести перемену экономического курса, нужно прежде всего отказаться от сталинского режима, который душит партию и хозяйство и грозит погубить диктатуру.
9. Годы кризиса были крайне слабо и безсистемно использованы советским правительством -- в хозяйственном, Коминтерном -- в агитационном отношении. Эти две стороны дела, как не раз указывала левая оппозиция, могут и должны быть тесно связаны друг с другом. При правильном подходе к мировому хозяйству можно было бы гораздо шире использовать затруднения капиталистического мира для того, чтобы смягчить наиболее острые диспропорции в советском хозяйстве и уже тем одним поднять жизненный уровень масс.
Вопрос о взаимодействии советского хозяйства с мировым капиталистическим хозяйством нужно поставить практически в центре внимания европейских и американских рабочих масс, в частности безработных. Дело идет не только о возможных кредитах и заказах, но о развернутом плане, выходящем за пределы Советского Союза и охватывающем капиталистические страны. Как ни несовершенен наш советский опыт, но он впервые позволяет показать, с цифрами и фактами в руках, те грандиозные, притом совершенно близкие и непосредственные возможности, которые открываются перед плановым хозяйством, если распространить его на передовые капиталистические страны.
Уместно будет вспомнить по поводу последнего пункта, как Ленин ставил в свое время вопрос о концессиях. Мы приведем здесь две обширные цитаты, которые, насколько мы знаем, ни разу не приводились за последнее время, а между тем они замечательно ярко освещают вопрос.
"Если внимательно прочитать, -- говорил Ленин 27 ноября 1920 года на собрании секретарей ячеек московской организации, -- и еще раз прочитать декрет от 23 ноября о концессиях, вы увидите, что мы подчеркиваем значение мирового хозяйства и делаем это умышленно... Мы переходим к области экономики и предлагаем положительную программу строительства перед всем миром. Мы переносим вопрос в антикапиталистическую плоскость. Мы выступаем и говорим: мы беремся весь мир построить на рациональных экономических основах, а что это правильно -- нет сомнения. Нет сомнения, что, если как следует взяться работать с современными машинами, при помощи науки можно восстановить немедленно все мировое хозяйство".
Дальше он говорит в той же самой речи: "Мы выдвинули перед вами всемирную программу, рассматривая концессии с точки зрения мирового народного хозяйства. Это экономически бесспорно. Ни один инженер, ни один агроном, ставящий вопрос о народном хозяйстве, не сможет этого отвергнуть. И многие капиталисты говорят: "без России не будет прочной системы капиталистических государств", но мы выступаем с такой программой, в качестве строителей всемирного хозяйства по другому плану... В декрете о концессиях мы выступаем от имени всего человечества с экономически безупречной программой восстановления экономических сил мира на почве использования всего сырья..."
Эта постановка вопроса целиком и полностью подходит к нынешнему мировому положению и является прекрасным обоснованием той политики, на которой вот уже третий год настаивает левая оппозиция: выдвинуть пятилетний план сотрудничества с важнейшими капиталистическими странами, показав, уже не при помощи априорных соображений, а на основании русского опыта, что если "как следует взяться работать с современными машинами, при помощи науки можно восстановить немедленно все мировое хозяйство". Разумеется, мы собираемся это сделать не на капиталистических началах, а "по другому плану", т. е. через международную социалистическую революцию.
Мы не выдаем эти первые наброски за какую-нибудь законченную платформу. Без обсуждения выработать ее невозможно. Отсутствие партийной демократии вдвойне тяжело отражается на левой оппозиции. Во всяком случае, мы думаем, что левая оппозиция СССР должна поспешить с выработкой своего коллективного мнения, как это ни трудно при нынешних условиях.
В то же время мы считаем своевременным и неотложным открыто заявить теперь же от имени левой оппозиции (большевиков-ленинцев), что мы более, чем когда-либо, преисполнены готовности оказать правящей ныне фракции все возможное содействие в деле обороны страны от внешних опасностей и ее выведения из экономических затруднений.
Мы уже не раз заявляли, что чувство мести не есть политическое чувство. Мы этим чувством никогда не руководились и не намерены руководиться. Разумеется, для воспитания партии необходима серьезная и открытая проверка политики годов фракционной диктатуры сталинцев. Но и эту критическую работу мы, с своей стороны, вполне готовы направить к цели взаимного понимания и соглашения.
Мы готовы приложить все усилия к тому, чтобы переход от нынешнего явно нездорового и явно несостоятельного режима к режиму партийной демократии был произведен с наименьшими потрясениями и опасностями, с наименьшим числом личных жертв, наконец, с наименьшей затратой драгоценного времени.
Прекращение полицейских репрессий против большевиков-ленинцев, освобождение и возвращение всех заключенных, сосланных и высланных должно явиться первым сигналом на пути к возрождению ленинской партии.
По поручению группы товарищей
Н.
М.
Ленинград-Москва, июль 1932 г.
*1 Настоящий документ получен на иностранном языке, на который он был переведен в интересах конспиративной пересылки. Первой страницы не хватало. Некоторые места остались неразборчивы. Перевод сделан редакцией "Бюллетеня".