Можно утверждать, что отныне очень мало товарищей не признает, что оппозиция правильно рассматривала "итальянские вопросы". Но товарищи, готовые признать правильность нашей точки зрения, останавливаются, однако, еще на пол-пути, упрекая нас в нашем "повороте" к Троцкому. Бесполезно скрывать, что наш переход к международной левой оппозиции показался многим товарищам очень резким. Но он не был ни резким ни преждевременным.
Тот факт, что наша оппозиция появилась в 1930 году, после семи лет ошибок руководства Интернационала, ошибок, которые мы "покрывали" и поддерживали... доказывает, что вне открытой, упорной, последовательной оппозиции спасение и радикальное выпрямление наших партий невозможно; что покоряться ложной политике бюрократов, узурпировавших имя Интернационала и эксплоатирующих в своих интересах огромный престиж, созданный ему в периоде Ленина-Троцкого, не значит служить интересам революции. Мы пришли к Троцкому потому, что Троцкий всегда оказывался верным продолжателем Ленина в восстановлении революционного марксизма.
Но как оценивался "вопрос о Троцком" внутри нашей партии и среди рабочих в Италии до того, как наша оппозиция об'явилась? Вопрос интересен. Мы не можем сказать как товарищ Граши, Скочимарро, Террачини судили бы о фактах, происшедших в Интернационале за эти последние годы, еслиб они не находились с ноября 1926 года в тюрьме. Мы знаем, однако, что, пока эти товарищи оставались во главе партии, они, если и не высказывались открыто за Троцкого, то открыто противились методам, которые начали уже входить в честь внутри Интернационала в борьбе против левой оппозиции, представленной Троцким. Действительно это рукою Грамши было написано в 1926 году письмо Итальянского Центрального Комитета русскому ЦК, против исключения Троцкого (и других оппозиционеров) из руководящих органов русской большевистской партии. Но это письмо, которое можно еще найти в архивах итальянской партии, было похищено и спрятано Эрколи, тогдашним представителем итальянской партии в Москве, быстро преобразившимся в презренного бухаринского царедворца. Вот как фабриковалось "единодушие" партий перед подготовкой исключения Троцкого из центральных органов русской партии!
1927 год дает итальянской партии новый повод высказаться по "вопросу о Троцком". На 7-ом пленуме стоял вопрос об исключении Троцкого из международных руководящих органов. Итальянская делегация высказалась против исключения. Но Эрколи, человеку, готовому на все услуги, несмотря на противоположное постановление итальянской делегации, было поручено доложить с трибуны Коминтерна о необходимых мерах против Троцкого. И все же, как это случается со всеми лакеями, Эрколи, многократно говоря об успехах Сталина, находил в себе нахальство восклицать, всегда с видом человека, озабоченного судьбами революции: "Да, Сталин одерживает победу, но он одерживает ее методами, отличными от ленинских". Эрколи, конечно, вполне компетентен для такого утверждения, ибо он сам оказался хорошим орудием сталинских методов.
Но одинок ли среди членов нынешнего большинства Эрколи для самооправдания, заявляющий, что успехам своим Сталин обязан "отличному" от ленинского метода?
Нет. Среди членов нынешнего большинства, когда были опубликованы статьи Троцкого в буржуазной печати, Боттэ, Мариос (оба члена ЦК) были в числе тех, которые с наибольшей силой противодействовали клевете Коминтерна об этих статьях. И Боттэ был прав, хотя мотивы, которые он приводил в защиту Троцкого не были мотивами марксистского революционера, но мелкого буржуа, обиженного "грубыми методами" Сталина в борьбе против оппозиции. Однако, Боттэ не был за это исключен из партии, как это случилось затем с Бордигой, исключенным "за троцкизм", на основе донесения человека, которого все от Галло до Гарланди всегда считали сумасбродом и фантазером.
Но вот совсем свежий факт. Когда было напечатано заявление Раковского, несколько членов итальянского Политбюро об'явило себя на сто процентов солидарными с этим заявлением. Так как они ограничились выражением своего согласия с Заявлением Раковского, по обычаю всех бюрократов, тайно, за кулисами, а не перед массами, -- то они, естественно, не были исключены из партии. Мы хотели бы, чтоб, например, Сильвия и некоторые другие товарищи сказали бы нам, согласны ли они еще и сегодня "на сто процентов" с заявлением Раковского, и что они думают о ссылке Раковского, которая последовала за его заявлением?
А как обстоит дело с итальянскими рабочими? Как они оценивают вопрос о Троцком? Когда мы говорим об итальянских рабочих, никогда нельзя забывать о тех условиях, в которых они вынуждены жить при фашизме. Вот, что член нынешнего Политбюро Санто, до того, как он стал развращенным слугой Эрколи, рассказывал на второй конференции партии, требуя информации по вопросу о Троцком и упрекая центр в том, что он все делает без базы: "Надо было видеть -- утверждал он -- как новость об исключении Троцкого взволновала массы". Да, итальянские рабочие не больше, чем рабочие других стран, верят болтовне сталинских бюрократов. Итальянские рабочие массы, как и рабочие всего мира, были очень взволнованы сообщением об исключении Троцкого. Все рабочие имеют лишь одно желание, одно чаяние: увидеть Троцкого восстановленным в партии и в Интернационале. Для них Троцкий остается вождем, который вместе с Лениным руководил победоносными судьбами Октябрьской революции. Но недостаточно "надеяться" и ждать восстановления Троцкого в Интернационале. Нужно бороться вместе с Троцким против прошлых и новых ошибок, которые раскалывают партию и рабочий класс.
Фероччи ("Вэрите", 22 августа).
*1 Статья печатается в несколько сокращенном виде. -- Ред.