2 июля 1930 г.
По ссылкам проходят сейчас обыски и аресты. 10-го июня мы тоже подверглись обыску. Пока этим ограничились. Получены точные сведения, что в Чимкентской колонии (Казакстан) одному из арестованных наших товарищей, содержащемуся там в тюрьме, пред'явлено обвинение в шпионаже, за переписку с Л. Д. Мы послали резкий протест в ЦК, где указали на факт убийства Блюмкина. (Об этом мы узнали только теперь). Протесты шлют и другие колонии. Обыски и аресты в сслыках без всяких поводов со стороны наших товарищей (только за то, что они держатся стойко), обвинение в шпионаже за переписку с Л. Д., избиения в политизоляторах и проч., все это, конечно, не случайно. В стране обостряется экономический кризис, который с сельского хозяйства и продовольственного снабжения все более чувствительно переходит на финансы и промышленность. (В мае производство сократилось на 10,6 проц.). В связи с этим растет недовольство рабочих и в партии -- к руководству (это можно чувствовать даже по предс'ездовским газетам). Бюрократия боится, чтобы оппозиция не направила это недовольство против всевластия аппарата для борьбы за ленинские основы в политике. Усиления влияния ленинской оппозиции (которое сейчас несомненно, т. к. за нас работает сама жизнь) означает угрозу для бюрократического господства. Стремление удержать и укрепить свое господство побуждает бюрократию на зверинную ярость в борьбе с ленинской оппозицией. Возобновление проработки "троцкизма", как правильно указывает Л. Д., об'ясняется так же не случайностью, а усилением нашего влияния. Мы сообщили вам, что присоединились к обращению Х. Г., Муралова, Каспаровой, Коссиора. Внесли некоторые поправки в духе писем Л. Д. Несомненно, что обращение об'единит подавляющее большинство оппозиции. Даже в политизоляторе, где тяжелые условия сидки сопровождались избиениями, из 140 товарищей признать сталинизм ленинизмом, за все время согласилось только 10 человек...