О задачах Бюллетеня
По новому уставу партии, который в узурпаторских интересах аппарата раздвинул расстояние между партийными с'ездами до двух лет, XVI-й с'езд должен был бы состояться в конце текущего года. Между тем, о с'езде до сих пор ничего не слышно. Предс'ездовская дискуссия должна была быть уже открыта. Но кто смеет об этом заикаться? "Дискутирует" по прежнему одна "Правда": она говорит и за себя и за оппозицию, она же произносит заключительное слово. Для с'ездов нынешние вершители судеб выбирают такие моменты, когда по существу нечего решать, т. е., когда один кризис руководства уже завершился, а следующий по очереди еще не открывался. Но все труднее и труднее оказывается найти такого рода щель между двумя кризисами "монолитного" руководства. Мало того, даже и пленумы центрального комитета сейчас уже все чаще оказываются несвоевременными, так как стесняют организационную механику "генерального секретариата". Июльский пленум выпал вовсе. Мы не знаем еще, состоялся ли ноябрьский. Факт таков, что пленумы созываются лишь тогда, когда есть возможность поставить их перед совершившимся фактом. Ближайшему пленуму предложат только росписаться в аппаратной ликвидации правых. И лишь после этого будет, вероятно, назначен срок XVI-го с'езда.
В то время, как промышленность и бюрократический аппарат переходят на непрерывную неделю, партия, наоборот, даже чисто формальную активность свою, непререкаемо обеспеченную ей даже изуродованным уставом, может проявлять все с большими и большими перерывами. Почему? Потому, что аппарат не только ощущает партию, как обузу, но и все больше боится ее. И не напрасно: придавленная аппаратом полуторамиллионная партия с двухмиллионным комсомолом поистине стала сфинксом, -- в этом состоит несомненно самая грозная черта нынешнего положения.
Партию пытаются гипнотизировать, вернее оглушить пятилеткой. Не нам отрицать ее значение. Но вопрос ставится так, как еслибы дело шло об отвлеченной экономической проблеме, об открытии динамической пропорциональности разных отраслей хозяйства. Политическая сторона дела сводится к административному нажиму на кулака и к чисто аппаратной борьбе с правым уклоном. Не нам, опять-таки, отрицать значение проблемы кулака, и не нам преуменьшать опасность правого уклона. Но есть более широкий вопрос: какова реальная группировка сил и тенденций в стране, какие силы сознательно стоят за пятилеткой, чем дышет великая молчальница -- партия?
Любой бюрократический тупица с пафосом возразит, что за пятилеткой стоят: весь пролетариат, все бедняки, и все середняки; против пятилетки -- кулаки, частники и... правые ренегаты. Этот "социологический" ответ можно дать в любое время дня и ночи. Для таких шпаргалок и существуют на свете Молотовы и Кагановичи. Беда лишь в том, что секретарская теория упраздняет самый вопрос о действительном настроении разных слоев крестьянства, о группировках внутри пролетариата, складывающихся на основе живого опыта, и о настроении самой партии. Вернее сказать, бюрократическая "социология", вслед за аппаратной практикой, упраздняют самую партию, как живую силу, которая изо дня в день ориентируется в обстановке, критикует, мыслит, резюмирует политически происходящие в стране процессы, предупреждает руководство об опасности, обновляет руководство, вносит необходимые изменения в намеченный курс, обеспечивает своевременность политического маневра, сознает себя стержнем страны, и всегда готова принять бой за Октябрьские позиции. Имеется ли это необходимое, первое, основное условие налицо? Нет. Иначе, почему бы центральный комитет стал бояться партии, а генеральный секретариат -- центрального комитета?
Центральный комитет не знает партии, потому что партия сама себя не знает, потому что наблюдение над партией через секретных осведомителей ни с какой стороны не заменяет свободного высказывания партией своих мыслей, наконец, и прежде всего, потому что страх центрального комитета перед партией дополняется страхом партии перед центральным комитетом.
Правильное руководство также немыслимо без честной политической информации, как немыслимо железнодорожное строительство без точного знакомства с рельефом местности. Формальная демократия обладает широкими источниками и возможностями осведомления под углом зрения господства буржуазии и в интересах сохранения этого господства. В этом одна из тех сильных сторон буржуазной демократии, которые позволили ей справиться с режимом полицейского абсолютизма. Пролетарская демократия имеет перед собою гораздо более гигантские задачи, чем буржуазная. Первым условием правильного руководства советской республикой, окруженной могущественными и очень опытными врагами, является постоянная, повседневная, активная осведомленность руководства, прежде всего, разумеется, через полной жизнью живущую партию. Отсутствие партийной демократии убивает демократию советскую. Таково именно положение сейчас. Политика ведется с потушенным фонарем.
Центральный комитет живет докладами осведомителей. Партия живет слухами. Главной чертой партийных настроений, как свидетельствуют все доходящие до нас письма, является смутное, но глубоко тревожное ожидание надвигающихся событий. Каких: не ясно. Аппарат отучил партию чувствовать себя руководящей силой. Партия ждет неожиданностей и непосредственно со стороны аппарата и из-за его спины.
Об'ективные противоречия и опасности достаточно велики сами по себе. Но мы ни на минуту не сомневаемся, что рессурсы и внутренние силы революции несравненно превосходят противоречия и опасности. Первый же открытый натиск врагов обнаружил бы это с полной несомненностью. Но сумерки, из которых не выходит партия, изменяют и искажают очертания фактов и явлений. Опасность кажется большей, когда она бесформенна и безыменна. Партия стоит сейчас лицом к лицу не с реальными опасностями, а с их уродливыми и бесформенными тенями, которые поднимаются над реальными трудностями.
Партия должна знать, что происходит вокруг нее и прежде всего -- в ее собственных рядах. Нынешняя антибухаринская "Правда" столь же мало отвечает на вопрос, что есть, как и "Правда", которою руководил злополучный Бухарин. Одной из задач нашего издания должно стать информирование партии. Мы ни на минуту при этом не забываем о том, что нас слушают классовые враги. К несчастью Беседовские разных степеней коррупции и бесчестья (они все, разумеется, стояли в первых рядах борьбы против "троцкизма") доставляют ныне классовым врагам немало информаций. Белая печать кишит сейчас разоблачениями, в которых, сквозь кору лжи и измышлений, пробиваются и подлинные факты. Несравненно хуже обстоит дело с нашей собственной партией. Ее ведут с завязанными глазами. Сорвать бюрократическую повязку есть сейчас вопрос жизни и смерти для партии и революции. Этой цели должно служить наше издание. Ведя его, мы с презрением переступаем через клеветы Ярославских. Мы не отождествляем партию с генеральным секретариатом, диктатуру пролетариата -- с загзагами Сталина, Коминтерн -- с бездарной и наглой кликой Молотовых, Мануильских, Куусиненов, Мартыновых и прочих вредителей международной революции. У нас более серьезные критерии. Наша политика остается политикой дальнего прицела.
"Бюллетень" далеко не стал тем, чем он должен быть и чем он еще несомненно станет: боевым органом левого крыла и в то же время органом правильной и широкой партийной информации. Вынужденная постановка такого издания за границей ни в каком случае не противоречит общим целям левой оппозиции, которые мы не раз уже формулировали, как цели реформы. Разумеется, задача возрождения партийной демократии может быть разрешена лишь подлинно-революционным пролетарским ядром самой партии. Но именно оно сейчас нуждается в неподчиненном сталинскому аппарату органе, -- в идейном таране против центристской бюрократии. Эту роль должен выполнить наш Бюллетень. Разрешение задачи на девять десятых зависит от наших друзей, как в СССР, так и временно пребывающих заграницей. Они должны найти к нам дорогу. Вместе с нами они должны найти дорогу для Бюллетеня внутрь Советского Союза. Нам нужны корреспонденции, письма, статьи, характеризующие то, что есть. Только таким путем мы поможем предвидеть то, что будет или что может наступить. А только способность предвидения может оградить партию от убийственной растерянности при первом же большом кризисе, который ворвется, как всегда неожиданно для сталинского руководства.
Мы ждем от наших друзей серьезных, настойчивых и систематических усилий по обслуживанию Бюллетеня. Препятствия велики, но они преодолимы.
Мы нуждаемся в содействии, мы требуем помощи.
Нам нужны обильные фактические корреспонденции.
Нам нужно содействие по проникновению Бюллетеня в советскую республику.
Нам нужна денежная помощь.
Мы твердо ждем отклика!
Редакция "Бюллетеня".