XIV

Пытаясь об'яснить этот ход, идеалисты никогда не умели внимательно взглянуть с точки зрения хода вещей. Так, Тэн об'ясняет произведения искусства свойствами окружающей художника среды. Какими же свойствами? Психологическими, т.-е. той общей психологией данного времени, свойства которой сами нуждаются в об'яснении *99. Материализм, об'ясняя психологию данного общества или класса, апеллирует к общественной структуре, создаваемой экономическим развитием, и т. д. А Тэн, который был идеалистом, об'яснял общественной психологией происхождение общественного строя и потому запутался в безвыходных противоречиях. Идеалисты всех стран не любят теперь Тэна. Понятно почему: под средой он понимает общую психологию массы, психологию среднего человека данного времени и данного класса, и эта психология является у него последней инстанцией, к которой может апеллировать исследователь. Вследствие этого у него выходит, что великий человек всегда мыслит и чувствует по указке среднего человека, под диктовку посредственностей. А это и фактически неверно, да и обидно для буржуазных интеллигентов, всегда склонных хоть немножечко причислять себя к категории великих людей. Тэн был тот человек, который, сказав А, оказался не в силах произнести Б, и тем испортил свое собственное дело. Из противоречий, в которых он запутался, нет выхода, помимо исторического материализма, отводящего надлежащее место и личности, и среде, и средним людям, и великим избранникам судьбы.

Не лишено будет интереса то замечание, что во Франции, которая, начиная с средних веков и до 1871 года включительно, была той страной, где общественно-политическое развитие и взаимная борьба общественных классов приняли наиболее типичный для Западной Европы характер, легче всего обнаружить причинную связь между названным развитием и названной борьбой, с одной стороны, и историей идеологий -- с другой.

Говоря о причине распространения идей теократической школы философии истории в эпоху французской реставрации, Р. Флинт замечает: Успех подобной теории остался бы, однако, необ'яснимым, если бы путь для нее не был подготовлен сенсуализмом Кондильяка и если бы она не была так очевидно направлена на служение интересам той теории, которая представляла мнения широкого класса французского общества прежде и после реставрации *100. Это, конечно, так. И легко понять, какой именно класс нашел в теократической школе идеологическое выражение своих интересов. Но сделаем еще шаг в глубь французской истории и спросим себя: нельзя ли открыть также общественные причины успеха сенсуализма в до-революционнои Франции? Не было ли умственнное движение, выдвинувшее теоретиков сенсуализма, в свою очередь, выражением стремлений какого-нибудь общественного класса? Известно, что было: это движение выражало освободительные стремления французского среднего сословия21. Если бы мы пошли еще дальше в том же направлении, то мы увидели бы, что, например, философия Декарта очень ярко отражает в себе нужды экономического развития и соотношение общественных сил своего времени *101. Наконец, если бы мы дошли до XIV столетия и обратили свое внимание, например, на рыцарские романы, имевшие большой успех при тогдашнем французском дворе и в среде тогдашней французской аристократии, то мы опять без труда открыли бы, что эти романы были зеркалом жизни и вкусов только что названного нами сословия *102. Словом, в этой замечательной стране, еще так недавно имевшей полное право говорить о себе, что она шествует во главе народов, кривая линия умственною движения направляется параллельно кривой линии экономического и обусловленного им социально-политического развития. Ввиду этого история идеологом во Франции имеет особенную ценность для социологии.

Ни о чем этом не имели никакого представления господа, на разные лады критиковавшие Маркса. Они не догадывались, что хотя критика есть, разумеется, прекрасное дело, но критиковать надо умеючи, т.-е. понимая то, что критикуешь. Критиковать данный метод научного исследования -- значит определять, насколько он пригоден для обнаружения причйнной связи явлений. Определить же это можно только посредством опыта, т.-е. путем применения этого метода. Критиковать исторический материализм-значит попробовать воспользоваться методом Маркса-Энгельса при изучении исторического движения человечества. Только таким образом и можно обнаружить сильные и слабые стороны этого метода. The proof of the pudding is in the eating,-сказал Энгельс, поясняя свою теорию познания. Это остается вполне верным и в применении к историческому материализму. Чтобы критиковать это блюдо, надо его отведать. Чтобы отведать метод Маркса-Энгельса, надо уметь пользоваться им. А умелое пользование им предполагает несравненно более серьезную научную подготовку и гораздо более упорную работу мысли, нежели псевдо-критические разглагольствования на тему об односторонности марксизма.

Критики Маркса отчасти с сожалением, отчасти с упреком, отчасти с злорадством говорят, что до сих пор нет такой книги, которая давала бы теоретическое оправдание историческому материализму. Под книгой понимают обыкновенно что-то вроде краткого руководства по всемирной истории с материалистической точки зрения. Но в настоящее время такое руководство не может быть написано ни отдельным ученым,-как бы ни были обширны его сведения,-ни целой группой ученых. Для него нет и долго еще не будет достаточного материала. Этот материал может быть накоплен только путем длинного ряда частных исследований, обрабатывающих соответствующие области науки с помощью Марксова метода. Иначе сказать, критики, требующие книги, хотели бы, чтобы дело началось с конца, т.-е. чтобы об'яснен был предварительно с материалистической точки зрения тот исторический процесс, который собственно и подлежит об'яснению. На самом деле книга в защиту исторического материализма пишется именно в той мере, в какой современные исследователи,-- чаще .всего, как мы сказали, вовсе этого не сознавая,-- вынуждаются всем савременным состоянием общественной науки давать материалистическое об'яснение изучаемых ими явлений. А что таких ученых теперь уже не мало, достаточно убедительно показывают хотя бы указанные нами выше примеры.

Лаплас говорит, что после великого открытия Ньютона прошло около пятидесяти лет, прежде чем сделано было какое-нибудь важное дополнение к нему. Все это время нужно было этой великой истине, чтобы быть всеми понятой и чтобы преодолеть те препятствия, которые ей ставились теорией вихрей, а может быть, также и самолюбием современных Ньютону математиков *103.

Препятствия, встречаемые современным материализмом, -- как стройной и последовательной теорией, -- несравненно больше, нежели те, с которыми встретилась при своем появлении теория Ньютона; против него прямо и решительно восстает интерес господствующего теперь класса, а влиянию этого последнего по необходимости подчиняется огромнейшее большинство нынешних ученых. Материалистическая диалектика, ни перед чем не склоняющаяся рассматривающая вещи с их преходящей стороны, не может пользоваться симпатиями консервативного класса, каким является теперь буржуазия на Западе. Она до такой степени противоречит настроению этого класса, что естественно представляется его идеологам чем-то непозволительным, неприличным, недостойным ни порядочных людей вообще, ни почтенных мужей науки в частности *104. Неудивительно, что каждая из ученых почтенностей считает себя нравственно обязанной отклонять от себя всякое подозрение в сочувствии к материализму. И очень нередко бывает так, что эти почтенности тем решительнее отрекаются от него, чем упорнее они придерживаются в своих специальных исследованиях материалистической точки зрения *105. Тут получается какая-то полубессознательная условная ложь, могущая иметь, конечно, только самое вредное влияние на теоретическую мысль.


<< XIII || Введение || XV >>