Для торговли было, разумеется, большим неудобством то обстоятельство, что при каждой продаже и покупке оказывалось необходимый определять содержание и вес каждого куска денежного металла. Это неудобство исчезло, как только общепризнанный авторитет стал гарантировать верность веса и содержание каждого куска металла. Таким образом, слитки металла превратились в изготовляемые государством металлические монеты.
Монетная форма денег вытекает из их функции как средства обращения. Но как только деньги приобретают форму монеты, эта последняя получает в сфере обращения новое, независимое от её содержания значение. Удостоверение государства в том, что данный монетный знак содержит известное количество золота или равен ему, является при известных обстоятельствах достаточным для того, чтобы монетный анак стал служить таким же средством обращения, как и реальное количество золота.
К этому приводит уже самое обращение монет. Чем дольше монета находится в обращении, тем больше она стирается. Её наименование и действительное содержание начинают всё больше и больше разниться друг от друга. Старая монета легче только что отчеканенной,- и всё же при известных обстоятельствах обе могут представлять одинаковые стоимости как средства обращения.
Ещё резче проявляется разница между наименованием и действительным содержанием в разменной монете. Неблагородные металлы, как, например, медь, очень часто служили первоначально деньгами, а затем уже были вытеснены благородными металлами. Медь, а после введения золотой валюты и серебро перестали быть мерами стоимости, хотя медные и серебряные монеты продолжают функционировать в качестве средства обращения в мелочной торговле. Они стали соответствовать теперь определённым весовым частям золота. Стоимость, которую они представляют, изменялась в зависимости от реальной стоимости золота и нисколько не зависела от колебаний стоимости серебра и меди.
Очевидно, что при этих условиях их металлическое содержание не имеет влияния на их монетную функцию и что можно произвольно, посредством законов, определить, какое количество золота должна представлять медная или серебряная монета. Отсюда -- только один шаг к тому, чтобы заменить металлический знак бумажным, приравнять законодательным путём не имеющий никакой стоимости кусок бумаги к некоторому количеству золота.
Так возникли государственные бумажные деньги, которые не следует смешивать с кредитными деньгами, происшедшими из другой функции денег.
Бумажные деньги могут заменять золотые деньги только в качестве средства обращения, но не в качестве меры стоимости. Они могут заменять их лишь постольку, поскольку они представляют определённые количества золота. Для бумажных денег -- как средства обращения остаются в силе те же законы, что и для металлических, которые они замещают. Бумажные деньги никогда не могут представлять большее количество золота, чем то, которое может быть поглощено обращением товаров. Если в какой-нибудь стране обращение товаров вызывает потребность в 100 миллионах марок золотом, а государство пустит в оборот бумажных денег на 200 миллионов, то в результате получится, что, например, на две 20-марковые бумажки можно будет купить лишь столько же, сколько на одну золотую монету в 20 марок. В этом случае цены, выраженные в бумажных деньгах, будут вдвое превышать цены, выраженные в золоте. Бумажные деньги будут обесценены вследствие чрезмерного их выпуска. Грандиознейшим примером такого обесценения бумажных денег вследствие чрезмерного их выпуска были ассигнаты французской революции, которых за 7 лет (с 1790 г. по март 1797 г.) было выпущено на сумму в 45581 миллион франков с лишним и которые в конце концов потеряли всякую стоимость.9