Письмо из Китая о классовой природе китайского государства

Интересное письмо от читателя в Китае, который указывает, что доминирующий способ производства в этой стране — теперь капитализм. Он задает вопрос: «исходя из полностью рыночной экономики, каким образом мы можем классифицировать современное руководство Китая, какой класс они поддерживают?»

«Ни в чем не соответствует Карлу Марксу»?

Это слова, используемые комментатором Уильямом Пезеком-Мл., и многими другими относительно «китайского феномена». Конечно, верно, что эти люди имеют тенденцию преувеличивать рост в Китае и продвижение рыночных реформ (то есть капитализм). Чего они никогда не указывают — то, что большинство рыночных реформ сейчас использует в качестве стартовой площадки истощающийся государственный сектор, со многими управленцами, и членами КПК, превратившимися в капиталистов.

Конечно компании, контролируемые государством в Китае, которые все еще существуют, едва ли функционируют в интересах рабочих. В Государственной компании Горной промышленности в городе Фушунь на северо-востоке Китая, средний рабочий получает приблизительно 900-1000 юаней в месяц (120 $), тогда как надзиратель высокого уровня зарабатывает 6000 в месяц (750 $), а менеджер компании — до 1 миллиона долларов в год. Единственный способ продвинуться в компании — точно так же как и в любом другом капиталистическом бизнесе — целовать задницу босса.

Стратегия правительства, очевидно, сводится к избавлению от полностью государственных предприятий, но сохранению, по крайней мере на некоторое время, государственного контроля над ресурсами типа нефти, угля, и т.д. При нынешних темпах экспроприации людей (прямой грабеж), к 2012 году немного останется от национализированной экономики, помимо ключевого сектора ресурсов.

Банки также не свободны от этого процесса. Уже начат процесс приватизации Банка Китая и других национальных банков. Не так много сохранилось от старых правил для совместных государственных/иностранных предприятий, а новые правительственные инициативы стремятся избавиться от любого из оставшихся правил целиком.

Ден Сяопин, китайский «коммунист», который начал долгий марш к рыночному социализму или как его любят называть, «социализму с китайской спецификой», в 1985 году сказал:

«Материк будет поддерживать социалистическую систему и не свернет на ложный путь — путь к капитализму. Одна из особенностей, отличающих социализм от капитализма — то, что социализм, означает общее процветание, а не поляризацию доходов. Созданное богатство принадлежит сначала государству, а затем людям; поэтому появление новой буржуазии невозможно. Прибыль, поступающая государству, будет потрачена на благо людей, малая часть на укрепление национальной обороны, а остальное — на развитие экономики, образования и науки и подъем жизненного и культурного уровня людей.» (Ден Сяопин, Избранное, т. III)

Что ж, мы можем видеть, где оказались замечания Дена лишь 20 лет спустя. Конечно, китайское правительство — согласно его собственным критериям — никогда не защищало капитализм, только «свободный рынок».

Я извиняюсь за длинные цитаты, но это неизбежно, так что потерпите, поскольку я чувствую, для вас важно читать историю и перейти к настоящему. В августе 1985 Ден продолжал:

«В ходе реформы для нас очень важно поддерживать нашу социалистическую ориентацию. Мы пробуем достигнуть модернизации в промышленности, сельском хозяйстве, национальной обороне, науке и технике. Но перед словом „модернизация” уточним, „социалистическая”, совершить „четыре социалистических модернизации”. Политика подбадривания нашей внутренней экономики и открытости внешнему миру выполняется в соответствии с принципами социализма. Социализм имеет два главных требования. Во-первых, его экономика должна быть в государственной собственности, и во-вторых, не должно быть никакой поляризации.»

«Относительно требования отсутствия поляризации, мы серьезно обдумали этот вопрос в ходе формулировки и осуществления нашей политики. Если есть поляризация, реформа будет неудачна. Возможно ли, что появится новая буржуазия? Горстка буржуазных элементов может появиться, но они не создадут класса.»

«Короче говоря, наша реформа требует, чтобы мы сохраняли преобладание государственной собственности и принимали меры против поляризации. За прошлые четыре года мы сохраняли этот курс. Значит, мы сохраняли социализм.» (Ден Сяопин, Избранное, т. III)

Становится видно, что или реформы ушли дальше чем предполагал тогда Ден, или он просто врал. Полагаю, что последнее может быть близко к истине. Однако, это ясно показывает, что даже по реформистским стандартам Китай нельзя считать социалистическим ни в каком смысле. Итак, при полной рыночной экономике, как мы можем классифицировать современное руководство Китая, какой класс они поддерживают?

Растущая китайская буржуазия и роль государства

Бюрократия никогда не может действительно стать собственно классом, но китайская бюрократия пробует отодвинуть эти границы. Треть членов Коммунистической партии Китая — собственники бизнеса. Приватизированные фабрики и другие виды коммерческой деятельности переходят к бизнесменам из Коммунистической партии и превращаются в капиталистические корпорации.

Хотя я не считаю, что китайская бюрократия уже превратилась в буржуазию, я полагаю, что она находится в переходном периоде, то есть на полпути между рабочим государством и диктатурой буржуазии. Возможно, это подобно бонапартистскому режиму.

В «Классовой природе советского государства» Троцкий говорит об отношении советской бюрократии к пролетариату. Однако этот анализ не может быть штампом для Китая в настоящее время. Анализ Троцким Советского Союза исходил из того, что тот имел национализированную плановую экономику. Однако Китай больше не подходит под это описание, поскольку большинство его производства теперь осуществляется на капиталистическом базисе. Другими словами, если пролетариат больше не главный экономически правящий класс, тогда бюрократия также не выражает его?

Троцкий сказал: «Анатомия общества определяется его экономическими отношениями. Пока формы собственности, которые были созданы Октябрьской революцией, не свергнуты, пролетариат остается правящим классом.» («Классовая природа Советского государства»).

Поскольку формы собственности, возникшие после китайской Революции, в основном разрушены, то это означает, что пролетариат — более не правящий класс Китая. Однако трудно сказать, что появившаяся буржуазия полностью исполняет роль правящего класса.

Китайская бюрократия избежала судьбы российских «товарищей», предотвратив неизбежное. Возвращением к капитализму она сумела предупредить свой собственный крах. Однако с возрождением капитализма она оказывается лишена основы, телом без ног.

Троцкий объясняет, что российские рабочие допускали сталинистов потому, что они не хотели возвращения капитализма. В Китае контрреволюция была выполнена предполагаемым «авангардом» рабочего класса путем постепенных и не столь постепенных реформ (контр-реформ). Однако, без ног тело очевидно обречено рухнуть, хотя мы не должны недооценивать наших китайских «товарищей».

Текущая стратегия постройки новых опор для партии напрямую привязана к созданию нового среднего класса, а также нового и мощного китайского буржуазного класса. Сюда входит и понятие «социализм с китайской спецификой». Они использовали и используют так называемую социалистическую систему (то есть, сталинизм) в буржуазных целях. Их идея социализма — это: «Пока существует сталинистская бюрократия, Китай — социалистический». В конечном счете, однако, бюрократия неизбежно обречена, поскольку ноги будут перерастать тело. Как только китайский капитализм достаточно окрепнет, у него больше не будет потребность в удушающей и социально нестабильной бюрократии. Он вырастит свои собственные органы и откажется от старой раковины.

Если бы Китаю пришлось оставить весь контроль над экономикой в прошедшее время, он возвратился бы к состоянию полуколониальной нищеты, так как испытывал недостаток в сильном внутреннем «прогрессивном» буржуазном классе. Однако теперь там появляется, и даже занимает место в рядах самой Коммунистической партии, новая богатая и могущественная националистическая буржуазия.

Использование национализированной экономики для ускоренного создания нового буржуазного класса было блестящим преступлением. Порой даже кажется, что оно было действительно запланировано высшим слоем Коммунистической партии, возможно даже начиная еще с Ден Сяопина.

Как ни парадоксально, все это было бы невозможно без революции 1949 года, так как без нее наместники иностранных империалистов по сей день продолжали бы управлять Китаем и душили бы любую националистическую буржуазию. Реформы Ден Сяопина поэтому были не фундаментом социалистических преобразований, как он утверждал, но началом формирования китайской буржуазии.

Следует отметить тот факт, что китайское правительство рассматривает рыночные реформы как «революцию». Однако на деле это должно быть нечто вроде спонсируемой государством буржуазной революции — и следовательно, контрреволюции, в той мере, в какой затронут рабочий класс.

Цель китайского руководства состоит в том, чтобы трансформировать Китай в развитую капиталистическую державу. В различных интервью правительственные чиновники даже ссылались на США как хороший пример равенства и всеобщего благоденствия! В последнее время они даже и не пытаются скрыть тот факт, что стремятся копировать модель США.

Говоря это, они не намерены сдавать позиции для более буржуазно-демократической модели. Капитализм в Китае не достаточно силен и развит для устойчивой буржуазной демократии. Капиталисты нуждаются в китайской бюрократии, чтобы защитить их интересы. Если бы существующее китайское правительство рухнуло, это взорвало бы весь процесс национального капиталистического развития и могло бы кончиться новым колониальным Китаем с намного более сильными зарубежными капиталистами типа японского и американского империализма.

Другая насущная потребность растущей буржуазии — мир. Вот почему Вы регулярно слышите заявления китайских должностных лиц о мирном росте Китая. Если бы пришлось начаться войне, она сильно повредила бы экономическому прогрессу и стабильности Китая, и угрожала бы жизни неоперившейся буржуазии. Я подозреваю, что они еще долгое время будут терпеть Tайвань.

Нужно также отметить, что Вьетнам очень близко следует за той же самой китайской моделью, и есть возможность, что Северная Корея также запрыгнет на борт фургона «создания национальной буржуазии».

Как это случилось? Что впереди?

Есть много причин, почему все так получилось, но главная — это деформация китайского так называемого «социалистического» государства с самого его рождения. Сталинистское руководство никогда не имело очень сильных социалистических убеждений; китайская Коммунистическая партия была всегда очень испорченной партией, полной реформистов. Единственной причиной, почему они в прошлом организовали экспроприацию капиталистов, было огромное давление масс. Некоторые из них, возможно, даже были подлинными сторонниками «двух стадий», то есть что сначала нужно развить капитализм до высшей точки прежде, чем социализм станет возможен.

Откат китайской Революции — возможно одна из самых больших катастроф в человеческой истории, наряду с крахом Революции российской. Если известная степень рыночных реформ сохраняла некоторую «прогрессивную» роль, развивая средства производства, восстановление полномасштабного капитализма в Китае под новой национальной буржуазией, и надзором китайской Коммунистической партии — жалкий отзвук того прогресса, которого достигло бы действительно социалистическое общество при власти рабочих.

Китайские рабочие очень недовольны происходящим, но они чувствуют себя бессильными что-нибудь сделать. Серьезное основание, почему правительство выступает в поддержку однопартийности — что для капиталистов и для них самих было бы слишком опасно если б действительно революционная Коммунистическая партия существовала в Китае сегодня. По этой причине любые лидеры социальных движений, забастовок, и т.д., исчезают. Однако, как ни удивительно, к наказанию защитникам буржуазно-демократических идеалов выказывается гораздо более мягкий подход.

Фигуры, подобные Mao, все еще представляют для людей те социалистические идеи, которые реально существовали. Действительная революционная социалистическая политика была бы еще более популярна. Бюрократия знает это и пробует предотвратить рост революционного движения или партии во что бы то ни стало, пробуя сдержать классовую борьбу в изолированных демонстрациях, протестах, забастовках и других действиях. «Изолировать» — это главное, потому что поодиночке эти действия не представляют никакой реальной угрозы. Это — также причина для интенсивного контроля правительством всех китайских чатов, форумов, и другого сетевого цензурирования и контроля.

Из-за отсутствия революционной партии, если революция случится в Китае в ближайшем будущем, она столкнется с огромной проблемой. Без революционной партии пролетариат испытывает слишком сильное давление, чтобы фактически прийти к власти. Таким образом в самом вероятном случае, дело кончилось бы сползанием на путь некоторой формы буржуазной демократии, то есть консолидации буржуазной контрреволюции. Однако нельзя высказаться против революции, даже если она, вероятно, потерпит неудачу. По моему мнению даже буржуазная демократия была бы прогрессом в сравнении с тем, что мы имеем в Китае сегодня, в том смысле, что по крайней мере у нас было бы право организовываться и агитировать за подлинную социалистическую альтернативу.

Помимо этой перспективы всегда есть возможность, что пролетарские лидеры могут появиться в процессе революции и формирование революционной партии произойдет непосредственно в ходе событий. Другая возможность состоит в том, что некоторые члены Коммунистической партии в такой ситуации осознали бы поражение их партии и взяли бы роль революционного руководства.

Мы должны воздерживаться от постоянного пессимизма и вместо этого быть оптимистами в смысле позитивных возможностей. Одно бесспорно; мы не должны недооценить сознание или дух китайских рабочих и крестьян. Несмотря на всю жестокую работу бюрократии, революционная ситуация в Китае находится на горизонте, и я уверен, что китайские рабочие готовы к решению этой задачи.

16 октября 2005
marxist.com