Немецкий рабочий класс был одним из самых мощных в мире с сотнями тысяч рабочих, организованных в коммунистические и социалистические милиции. В 1930 году Гитлер и нацисты получили 6,5 миллионов голосов, коммунистическая партия 4,5 миллиона, а социал-демократы 8,5 миллионов. Таким образом, разрыв между левыми и нацистами был более чем двухкратный. Объединенный фронт коммунистов и социалистов созданный на программе борьбы мог бы сокрушить фашистов. И, тем не менее, в 1933 году Гитлер мог хвастаться, что пришел к власти «без битья стекол». Как такое могло произойти? Можно ли было этому помешать? Весь этот период может служить нам уроком. Сегодня слово «фашист» стало общепринятым для обозначения любого реакционного фанатика. Газеты заполнены историями о «подъеме фашизма» благодаря, главным образом, поддержки Ле Пена во Франции. Однако, ни каждый реакционер, ни каждый диктатор является фашистом. Необходимо понять природу режима или движения, иначе задачи рабочих могут быть неправильно поняты.
Начиная со Второй Мировой войны правящий класс, обжегшись на Гитлере, не имеет желания обращаться к фашистам. Это совершенно не значит, что они привержены демократии. Они вместо этого поворачиваются лицом к военно-полицейским диктатурам, пытаясь сохранить свою систему, с радостью используя для этого фашистские банды, как резерв. В то же самое время, социальная основа фашизма, как массовое движение мелкой буржуазии, разрушенной кризисом капитализма, почти полностью исчезли в Европе. Рабочий класс–теперь подавляющее большинство общества.
Это должно, само по себе, обеспечить гарантию, против реакции и для успеха социализма. Однако, вопрос отношений между классами не может быть решен чисто арифметически. Необходимо иметь правильную политику, программу, партию и руководство способные добиться победы.
Руководство Коминтерна к 30-м годам было в руках сталинской бюрократии, и уже было ответственно за упущенную революционную ситуацию 1923 года. В 1923 году, крах марки и оккупация Рейна французскими империалистами привели к революционной ситуации в Германии. Под руководством Розы Люксембург и Карла Либкнехта революция могла победить, но они были убиты в 1918 году. С их гибелью в руководстве партии наметился кризис. Руководство Коминтерна, в лице Зиновьева, вмешивалось в перестановку руководителей партии. Результатом этих маневров, было то, что когда поднялась революционная волна 1923 года, партия была полностью дезориентирована Зиновьевым, повторявшим свои ошибки 1917 года, когда он вместе с Каменевым не верил в возможность восстания. Сталин не интересовался проблемами Немецкой революции, которая ему только мешала в его аппаратных интригах. Он убеждал немецких коммунистов не начинать действий. Его совет немецким товарищам был экстраординарен и отвратителен–«Позвольте фашистам самим начать!» Руководство Интернационала и немецких коммунистов упустило благоприятную возможность. Как и в России 17-го, перед возвращением Ленина и Троцкого, так и в Германии 23-го руководство колебалось, сдерживаемое Сталиным, Радеком и Зиновьевым. Оно отклонило предложение Троцкого планировать план и дату восстания, и упустив время сделали неудачную попытку прийти к власти.
Троцкий с ужасом смотрел на развитие событий. Он написал «Уроки Октября» в попытке заставить лидеров Коммунистических партий сделать необходимые выводы из немецких событий. Сталинская клика, не могла допустить честного обсуждений немецких событий, которое могло подорвать его престиж. Работа Троцкого стала сигналом разъяренного нападения против так называемого «троцкизма» и его взгляды были похоронены под горой клеветы и злоупотреблений. В предыдущей статье мы писали, как Сталин обжег пальцы, в попытках опереться на капиталистические элементы в Китае и примирять бюрократию профсоюзов в Англии. Теперь он развернул политику Коминтерна на 180 градусов. Перед лицом смертельной опасности реакции, мало того, что сталинисты недооценили угрозу, они проводили ужасно опасную политику.
Коминтерн объявил конец капиталистической стабильности и начало «Третьего периода» (Первый период был после революции 1917 года; второй был относительная капиталистическая стабильность после 1923 года). Теперь, этот «Третий период», как предполагалось, будет сопровождаться крахом мирового капитализма. В то же самое время Социал-демократы, согласно теории Сталина превратились в «социал-фашистов». Никакого соглашения между коммунистами и «социал-фашистами», которые были объявлены главной опасностью для рабочего класса, стало невозможно.
В 1930 году на выборах Компартия наслаждалась маленьким прибавлением голосов. Это было немедленно объявлено как большая победа. Тем временем нацисты укреплялись. Перед лицом надвигающегося кризиса, доля голосов коммунистов, и их положение в профсоюзах должны были расти гораздо более быстрыми темпами. В два раза больше рабочих поддержали социал-демократов. Лидеры компартии немного сделали, чтобы вернуть себе доверие после поражения 1923 года.
Чтобы победить реакцию, победить капитализм, необходимо, прежде всего, завоевать массы. Массы находились под влиянием социал-демократов и вряд ли могли бы быть завоеваны, если их считать близнецами фашистов. Те же самые гении, которые в Китае проводили катастрофическую политику против независимой классовой организации и подчинили коммунистическую партию буржуазному Гоминьдану, были теперь оппозиционно настроены, в отношение единства с другими рабочими организациями.
В ответ на требование Троцкого единого фронта, который мог объединить мощные силы рабочего класса и демонстрировать в действии последовательную политику и увеличения влияния коммунистов при отсутствии такой программы и предательства социал-демократических лидеров. По планам сталинского Коминтерна, социал-демократические рабочие должны были отказаться от своих собственных организаций и присоединиться к коммунистам, но те не имели никакой веры коммунистам, иначе они уже давно это сделали.
Несмотря на обращение Троцкого, сталинисты продолжали эту опасную линию, достигшей своей наивысшей точки в позорном эпизоде «Красного референдума». В 1931 году, сталинисты пошли, на формирование неофициального «единого фронта» с нацистами, чтобы свергнуть социал-демократическое правительство Пруссии!
Гитлер смог прийти к власти без борьбы из-за паралича немецких рабочих в результате пагубной политики социал-демократических и сталинистских руководителей. Могучий рабочий класс был тем самым передан нацистам, связанным и с закрытым ртом. Организации рабочих были разгромлены. Коммунисты и социал-демократы попали в гитлеровские концентрационные лагеря.
Несмотря на изгнание Троцкого и его сторонников из Интернационала, они все еще считали себя его частью, требуя возможности своего возвращения. В тоже время они подвергали порочную политику Коминтерна критике. Они требовали возвращения к ленинской политике Единого фронта, как средства завоевания масс через единые действия. С возможной победой Гитлера на выборах, Троцкий забил тревогу. В брошюре, о правом повороте в Коминтерна и ситуации в Германии, он дал сигнал для кампании, требующей чтобы немецкая компартия призвала к Единому фронту с социал-демократами, чтобы предотвратить страну от прихода Гитлера к власти.
Единый фронт–есть единство в действии массовых организаций рабочего класса на основе единой программы борьбы. Это в корне отличается от проповедуемого сталинистами «Народного фронта», при котором рабочие организации подчиняются интересам либеральной буржуазии. По непосредственному распоряжению Сталина, ГКП осудила политику Единого фронта как контрреволюционную. Социал-демократия объявлялась главным врагом рабочего класса. В сентябре 1930 года печатный орган немецкой компартии объявил: «Вчера вечером был самый лучший день для Гитлера, но так называемая победа нацистов на выборах, начало их конца».
Еще в мае 1932 года сталинисты гордо «осуждали» троцкистов за их политику в Германии таким образом: «существенно, что Троцкий стал защищать Единый фронт между коммунистами и социал-демократами против фашизма. Нет, более подрывной, и контрреволюционной политики». Тем временем Троцкий написал четыре брошюры и множество статей и манифестов, пытаясь оказать давление на Коминтерн, чтобы изменить его политику. Напрасно. В январе 1933 года Гитлер смог прийти к власти без какого-либо организованного сопротивления.
Это предательство погубило Немецкую Коммунистическую партию. Но Коминтерн не понимал характер катастрофы и своей роли в этом. Не видя гибельного поражения для немецких рабочих, сталинский Коминтерн объявил все происходящее своей победой, подняв невероятный лозунг: «После Гитлера, будем мы!» В международном, коммунистическом движение подмятым под себя сталинской бюрократией, почти не было оппозиции или протеста такой политики. В этом смысле их вырождение стало полным. Из этого можно было сделать единственное заключение: Коминтерн был политически мертв и больше не мог рассматриваться средством проведения социалистической революции. В марте 1933, Троцкий наметил перспективы для реформирования Коммунистической партии и Советского Союза. Вместо борьбы за реформирование Немецкой компартии, он теперь призывал, чтобы новая партия была построена в Германии, взамен прежней. Организация, которая не учится на своих ошибках и исторических уроках, обречена. Как сила борьбы за мировую революцию Коминтерн был мертв. Международная Левая оппозиция в такой ситуации считало необходимым строить новый Интернационал.
Сегодня ясно, что если бы Немецкие коммунисты проводили последовательную политику Единого фронта, гитлеровский фашизм был бы побежден, и вместо него в Германии была бы республика рабочих. Победа пролетариата в сердце европейского континента, положила бы конец бюрократии в СССР и уничтожила бы капитализм в Европе. Было бы подготовлено социалистическое преобразование мира. Вместо этого мир погрузился в мировую войну и во все кошмары фашистской реакции. После этого поражения в Германии, сталинисты совершили новый кувырок, в обход политики Единого фронта рабочих организаций они пришли, к оппортунистической политике Народного фронта. Это привело к новым поражениям и катастрофам.
Из этого периода истории можно извлечь много уроков. Прежде всего, необходимо понять важность теории. С неправильными идеями будет упущена даже самая благоприятная ситуация. При вооружение класса правильными идеями, под марксистом руководством никакая сила на земле не сможет предотвратить победы социалистической революции.