«99 франков» — роман о рекламе, написанный рекламистом. Точнее: роман, написанный рекламистом о рекламисте, пишущем роман. Раскрывая грязную изнанку своей профессии, он мечтает быть уволенным из крупного рекламного агентства, как это, в конце концов, и произошло с автором. Словом, Бегбедер рассказал о себе. Я сказал правду, признается он. И эта прочувствованность личного опыта позволила ему с воистину рентгеновской силой проникнуть в самую суть современного капиталистического общества. Подобный факт кажется удивительным для уроженца Евросоюза, преуспевающего счастливчика из «золотого миллиарда». Однако на самом деле ничего странного тут нет. И немного позже я постараюсь объяснить почему. Европейский либерализм, оказавший влияние и на левую идеологию, традиционно считает залогом благополучия минимальное вмешательство государственного принуждения во все сферы человеческой жизни. Поэтому в случае, когда насилие осуществляется не государством, замечать его, либералы не склонны, оно вроде бы и отсутствует. Классовая природа этой идеологии очевидна. Буржуазия нуждается в государстве исключительно как в «ночном стороже» своей собственности от угнетаемого класса. Экономическая же функция ее владычества и так ориентирована ей на благо. Тем не менее, насилие, осуществляется правящим классом при помощи рыночных приемов (и обрекающих людей на безработицу, нищету, голод!) зачастую воспринимается как неотъемлемое право Системы.
Бегбедер заглядывает глубже.
«Чтобы обратить человечество в рабство, реклама избрала путь въедливого, умелого внушения. Эта первая в истории система господства человека над человеком, против которой бессильна даже свобода. Более того, она -эта система — сделала из свободы свое оружие и эта самая гениальная ее находка. Любая критика только льстит ей, любой памфлет только усиливает иллюзию ее слащавой терпимости. Все дозволено, никто тебя не тронет, пока ты миришься с этим бардаком. Система достигла своей цели: даже непослушание стало формой послушания. (:) Вы не в настроении? Гляньте в окно: там миллионы безработных ждут, не дождутся, когда вы освободите теплое местечко». Не менее беспощадно расправляется автор и с другим мифом капитализма — «обществом всеобщего благоденствия». Жизнь «богатенького Буратины» в его описании (автобиографическом, не забудьте!) вовсе не выглядит райским блаженством. Наркотики, психозы, самоубийства-все это неизбежно сопровождает жалких «хозяев жизни». И не только их.
«Во Франции происходит 12 000 самоубийств в год, то есть больше одного самоубийства в час: 24 добровольных жмурика в день. 168 сознательных уходов из жизни в неделю. 1 000 желанных смертей каждый месяц. Настоящая бойня — под покровом всеобщего молчания. Франция — это сплошная гигантская секта Храма Солнца».
Жестокая картина современного мира разворачивается во всей полноте. В финале книги, описывающей смерть очередного рекламиста, мозг читателя просвечивают жутковатые вспышки: «2,8 миллиарда обитателей нашей планеты живут меньше чем на два доллара в день: В Европе насчитывается 20 миллионов безработных …» — и все чаще, вновь и вновь повторяется пугающая своей безысходностью фраза: «Современному миру нет альтернативы».
Вот ведь как. Боюсь, у читателя успело уже сложиться стойкое впечатление, будто «99 франков» — чуть ли не марксистский трактат, а расхваливаю, я его исключительно из чувства политической солидарности. Но дело обстоит гораздо сложней.
Любое произведение искусства, если это не сиюминутная агитка, подвергается воздействию различных социальных факторов. Конечно, классовая характеристика является определяющей — рожденный ползать, как известно, летать не способен — однако это не значит, будто определив ее, мы полностью исчерпаем содержание произведения. Используя классовый критерий, марксистская критика всего лишь отвечает на вопрос — в интересах какого класса создано произведение, чью позицию оно выражает. Что же получится, если мы попробуем применить его к «99 франкам»? Вряд ли найдется хоть один нормальный человек (помимо мизантропствующих снобов), которого привлекут описанные Багбедером герои. Вряд ли может привлечь и описанный им мир. Автор представляет современному капитализму настоящий обвинительный акт. Вывод о необходимости менять существующий порядок напрашивается, казалось бы, сам собой: и вдребезги разбивается о выстроенную автором стену: «современному миру нет альтернативы». Надо сказать, в арсенале марксистской критики с давних пор запасен готовый ярлычок для «бунтарей»–отрицателей такого рода. Образец талантливого (а ведь были и не талантливые!) применения этого этого ярлычка дан еще Троцким в очерке о Л-Ф. Селине, как своего рода вариация известной формулы о «взбесившемся мелком буржуа».
Селин, говорит Троцкий, тот же буржуа, неотличимый, по сути, от предмета своего гнева. Он приведен «в такое отвращение своим отражением в зеркале, что бьет по стеклу, пока не окровавит руки». Очевидно, что такая оценка применима и к Бегбадеру (Сам он в романе устанавливает прямую ссылку к Селину. «Мы тоже ищем виновного» в бедах мира — говорит один из персонажей). Но все же этого ярлыка недостаточно.
Из «99 франков» не следует, будто автор считает людей изначально и неисправимо порочными тварями, неспособными ни к какому совершенствованию, как это было у Селина. Критика Системы для Бегбедера не есть критика человеческой природы. И в этом он поднимается намного выше как примитивного морализма, так и презрительно-интеллигентского высокомерия. Но в преддверии следующего, вроде бы закономерного шага, мы опять натыкаемся на непреодолимую преграду. Вот что сказал в интервью сам автор: «Старая романтическая идея — быть может, наивная — заключалась в том, что Вы измените общество. Это все термины марксистские, но все-таки есть некоторый романтизм в уверенности, будто своей авторучкой и листком бумаги можно повлиять на реальность. В »99 франках” я, с одной стороны, открыто признаю свое бессилие, так как описываю несокрушимую систему, из которой невозможно вырваться, с другой -пытаюсь, смеясь и шутя, открыть людям глаза, показать, что еще не поздно поправить дело».
Марксизм тут, похоже, решительно не причем. Если «марксистской» Бергбедер окрестил идею изменить мир с помощью пера, то остается лишь недоуменно пожать плечами. Ай-яй-яй, а ведь этот длинноволосый хмырь, знает даже Грамши и Троцкого! (Сказать точнее — «о Грамши и Троцком»). По крайней мере, он — скорее, инстинктивно -не склонен обольщаться в отношении социальной роли литературы. И на том спасибо.
Но если «марксистским термином» для него представляется идея, изменения общества вообще -недоумение начинает перерождаться в нечто иное: Понимание, что ли? В том же интервью Бегбедер говорит: «Я считаю, что демократия и свобода, даже на Западе, нуждается в постоянной защите — в частности, от агрессии со стороны рекламы…»
Немаловажным моментом в понимании «99 франков» является сам ракурс критики, избранный автором. Обратите внимание, он критикует только сферу потребления, и никогда — производства, то есть вторичные, а не первичные отношения в экономике. И это неудивительно. Ему просто нет надобности, подрывать фундамент капиталистического общества — да, аморального, да, несправедливого, но зато такого комфортного! Вот еще одна цитата, комментирующая отдых рекламного персонажа в Сенегале.
«Это идеальное место для мотивации кадров среднего звена: в здешних краях, истерзанных СПИДом и коррупцией, бессмысленными войнами и непрерывным геноцидом, мелкие служащие вновь обретают полное доверие к системе, которая их кормит: Рекламистам демонстрируют Африку как отрицательный пример жизненного устройства: пусть насмотрятся и поспешат вернуться домой, утешаясь мыслью, что другим людям живется еще хуже, чем им. И тогда конец года покажется вполне приемлемым: Африка служит противовесом и оправданием их собственному благополучию. Раз бедняки умирают, значит, богатые имеют право на жизнь».
И все же. Сказанное выше не отменяет того, с чего я начал. Именно неразрывная пуповина, связывающая Фредерика Бегбедера с миром глобализованного капитала, и позволяет ему видеть этот мир с редкостной проницательностью. Такие книги появляются нечасто. Трудно сделать однозначный вывод «прогрессивна» она или «реакционна», да и вряд ли это необходимо, но прочесть ее не помешало бы.
Читайте «99 франков». Ищите альтернативу.