Рабочий, если он работает по чисто сдельному принципу оплаты труда, делает определенное количество деталей и в соответствии с расценками на них получает заработную плату. Чем меньше он отвлекается от своей работы, чем больше, лучше и быстрее работает, тем большую заработную плату он получает. Усердный, добросовестный рабочий будет получать больше тунеядца, пьяницы и разгильдяя. Поэтому сдельщина наиболее выгодна именно рабочим . Получите, сколько заработаете , — любят прибавлять начальники. И нужно сказать, что многие рабочие верят в эти сказки. А те из них, кто работает по другой системе оплаты, нередко стремятся перейти на сдельщину, надеясь получать по труду , т.е. больше. Иные из них мудрствуют лукаво: Так ведь у нас нет стимула работать, если рабочий видит, что больше определенной суммы он заработать не может, т.к. на каждый цех спускается определенное количество денег, которое затем по произволу начальника или мастера делится между рабочими, то он и будет работать спустя рукава, не будет стремиться сделать больше. А это ведь не выгодно в первую очередь нашим хозяевам . Эти мудрецы-рабочие думают, что очень хитро решили задачу, чтобы овцы были целы и волки были сыты. Указывая работодателям на их выгоды, они надеются решить проблему повышения своей заработной платы. Такие надежды есть проявление классовой несознательности, т.е. непонимания непримиримого антагонизма между трудом и капиталом, а также нежелания вступать в открытую борьбу с нанимателем за повышение зарплаты.
Да, зарплата среднего рабочего определяется множеством, казалось бы, совершенно не относящихся к производственному процессу факторов: хорошие или плохие отношения с бригадиром, мастером, начальником, стажа работы и т.д. Стремление перейти на сделку есть протест против этой выводиловки, желание получать по честному за свою работу.
Дело только в том, что сдельщина не решает эту проблему. Там, где действует сдельная оплата труда, рабочие отнюдь не считают оплату своего труда справедливой. Даже если рабочие знают расценки на все детали и самолично контролируют правильность подсчета их зарплаты, передними неизбежно встает целый ряд проблем. Так, при распределении бригадиром (в бригаде) или мастером деталей или задания одним рабочим достаются более высоко оплачиваемые, другим менее. Тут на сцену снова выступает человеческий фактор, т.е. то, в каких отношениях рабочий находится с начальством, т.е. та же самая выводиловка и произвол. Отвратительное зрелище представляют рабочие изо дня в день ругающиеся между собой за возможность делать более дорогие детали. Причем не следует думать, что на более трудоемкие детали соответственно выше расценки. Далеко не так. Сплошь и рядом случается так, что элементарная в обработке деталь стоит в несколько раз дороже, чем очень сложная и трудоемкая. Одной из причин этого может быть то, что расценки на старые (т.е. давно запущенные в производство) детали не пересматриваются в течение многих лет, в то время как расценки на новые детали более менее приближены к уровню зарплаты.
Однако не следует думать, что, унифицировав расценки, можно решить все проблемы. Главным вопросом является сам уровень расценок: чем он определяется? Технологи очень обстоятельно могут рассказать о нормочасах, о технологии обработки каждой детали, по которой и рассчитывается оптимальное время ее изготовления. Пусть рассказывают, в конце концов им за эту работу деньги платят. Только любой рабочий знает, что нигде и никогда (за исключением, может быть, каких-нибудь показательных мероприятий) в цехе, а не в кабинете технолога, ни одна деталь не обрабатывалась в точном соответствии с технологией. То проблемы со станком (что случается практически ежедневно при нынешнем состоянии оборудования), и ты вынужден вместо механического выполнения операции делать ее вручную или вовсе простаивать. То нет нужного инструмента и его заменяют любым подходящим. Кроме того каждую деталь можно наладить несколькими способами, что, разумеется, отражается на времени ее обработки. Такие примеры можно приводить до бесконечности. Очевидно также, что рабочий на более современном, более точном, менее изношенном станке произведет больше, но это, разумеется, не оттого что он лучший специалист или более трудолюбив.
Но даже если поставить чистый эксперимент, при котором все расценки будут соответствовать трудоемкости деталей, все станки будут в превосходном состоянии, а рабочие будут обеспечиваться всеми необходимыми инструментами, чем в конечном счете будет определяться зарплата? Нормочасами? Но чем определяется стоимость нормочасов? В конечном счете стоимостью продовольственной корзины, под которую и подгоняются расценки и нормочасы. Потому что при капитализме буржуазия платит рабочим не столько, сколько они заработали , а ровно столько, чтобы рабочий мог поддержать свое физическое существование. Время от времени под давлением рабочих капиталисты вынуждены идти на уступки и повышать заработную плату. И это еще раз доказывает, что размер зарплаты рабочего при капитализме всегда произвол, и ее размер зависит единственно от соотношения сил рабочих и их хозяев.
Кроме того, сами капиталисты, повинуясь классовому чутью, всегда очень охотно идут на введение сдельщины как системы очень удобной для стравливания между собой рабочих.
Таким образом, борьба за повышение зарплаты не может сводиться к борьбе за ту или иную систему ее начисления, а только к прямому давлению на буржуев с требованием ее повышения. Бесполезно пытаться перехитрить капиталистов и их приказчиков, их можно только заставить. И рано или поздно рабочие вынуждены будут встать на этот путь борьбы. Хотя сейчас у них пока получается поддерживать свое существование за счет других, помимо заработной платы, источников: в основном огороды, которые обеспечивают основными продуктами питания.