Милицейская организация вооруженных сил радикально отличается от хорошо известной нам регулярной армии (наёмной или призывной) тем, что по этой схеме солдаты-милиционеры встают в ряды вооруженных сил только в случае непосредственной военной угрозы. Военное обучение милиционеры проходят не в казарме, а в гражданской жизни, например на производстве. Зачастую оружие и снаряжение так же постоянно находится на руках у милиционеров.
Милиция является одной из древнейших форм военной организации, неразрывно связанной с классовой структурой общества. При рабовладельческом строе армия чаще всего представляла собой милицию рабовладельцев — народное ополчение свободных полноправных граждан. Милициями были армии Древней Греции, Македонии и Римской Республики. Они сочетали в себе хорошую подготовку солдат, высокий уровень организации, передовую тактику (фалангу) и сильное вооружение, что обеспечивало этим армиям победы над наёмными армиями азиатских деспотов. Наиболее известным примером древнегреческой армии была армия Спарты, поддерживавшая свою боеготовность регулярным террором против рабов — илотов. Соперник Спарты — афинская республика является примером связи между принципом всеобщего вооружения граждан и демократического устройства общества. Именно решение Фемистокла создать афинский флот, где могли служить необеспеченные граждане, стало решающим шагом к поражению олигархии и возвышению афинского демоса. Постепенно, по мере разложения античного полиса и кризиса рабовладельческой системы, милиция полноправных граждан была заменена наёмными армиями.
Мы так же помним, что господствующей формой военной организации феодализма было рыцарское ополчение, та же самая классовая милиция. Каждый боец феодального ополчения с детства участвовал в военных тренировках и обладал лучшим по тому времени оружием (все, надеюсь, помнят школьный учебник 6 класса, где описывается какому количеству коров было эквивалентно рыцарское вооружение в эпоху натурального хозяйства раннего средневековья). Наряду с феодальной милицией существовала и милиция городов-коммун. Эта милиция порой очень успешно действовала в обороне, как например это было в начале 14 века, во время восстания городов Фландрии против французских феодалов и своих господ, но наступательные операции ей, как правило, не удавались. Правда, это был всего лишь первый звонок грядущего заката и традиционного феодального войска и феодального строя в Европе в целом.
Начиная с 15 века, феодальное ополчение раз за разом демонстрирует всё большую несостоятельность на поле брани перед лицом хорошо обученной наёмной пехоты. Английские лучники, чешские гуситы, швейцарские наёмники, немецкие ландскнехты определяют новый характер армии, состоящей преимущественно из представителей третьего сословья. Господствующая роль дворянства в армии постепенно сходит на нет. К 17 веку правящий класс сохраняет за собой лишь командные должности и позиции в некоторых элитных частях типа королевских мушкетёров и кавалергардов, исполнявших исключительно декоративные функции. Этот процесс ускорился в 17-18 веках, когда экономический подъём позволил развитым европейским монархиям создать относительно многочисленные (до 200 тысяч человек), дисциплинированные регулярные армии. Феодальное ополчение сохранилось как анахронизм лишь в отсталых странах типа Османской империи (сипахи) или Польши (гусары). Оригинальная модель комплектования армии — рекрутский набор крестьян сложилась в Швеции и России. Корни этой системы заключались в бедности и отсталости этих стран не позволявшей им содержать наёмные армии. Рекрутская система моделировала в армии модель феодального общества, где отношения солдата и офицера являлись калькой с отношений холопа и барина.
Уже начиная с 17 века, буржуазные просветители подвергли существующие регулярные армии острой критике. По мнению Вольтера, Руссо и иже с ними, наёмное войско слишком дорого обходилось обществу (читай буржуазии). Ситуацию обострила феодальная реакция конца 18 века, выразившаяся в вытеснении дворянством с командных постов офицеров «неблагородного происхождения». Подобную политику проводил и последний король Франции Людовик XVI (ордонанс 1782 года) и паладин дворянства — русский император Павел I (указ 1798 года). Буржуазия так же была недовольна тем, что армия защищала не её торгово-экономические интересы, а интересы феодальной верхушки. Так, в течение всего 18 века короли Англии пренебрегали первостепенными экономическими интересами страны для защиты своего наследственного владения на континенте — Ганновере. Русский император Пётр III будучи герцогом Голштинии, чуть было не вовлёк Россию в 1762 году в войну с Данией из-за своих династических интересов.
Одним из первых актов Великой Французской Революции стало создание классовой милиции буржуазии — Национальной Гвардии. Допуск в её ряды был ограничен имущественным цензом и поэтому в ней служили лишь представители класса собственников. С первых же месяцев существования буржуазной милиции, она использовалась как для подавления мятежей дворянства, так и для репрессий против недовольных нижних слоёв общества. В 1789 году под удар национальных гвардейцев попали крестьяне, требовавшие скорейшей отмены феодальных повинностей, а в 1848 году жертвами уже стали восставшие парижские пролетарии. Впоследствии институт национальной гвардии стал обязательным атрибутом всех важнейших буржуазных революций в Европе, а в США национальная гвардия сохранилась по сей день в качестве резерва регулярной армии и внутренних войск. В 20 веке она активно привлекалась для подавления выступлений чернокожего населения страны в 60-х годах и во время волнений в Лос-Анжелесе в 1993 году. (Кроме буржуазных милиций, капиталисты для расправ с рабочими задействовали различные наёмные формирования — банды «пинкертонов» в США в 19-20 веке или охранные структуры в России в 20-21 веке).
C 1798 года в Европе начался процесс перехода к принципу всеобщей воинской повинности. Сначала на этот путь встала наполеоновская Франция, затем её примеру последовала в 1813 году Пруссия, позже к ним присоединились и другие важнейшие европейские государства. Единственным существенным исключением оставалась Англия, сохранившая наёмную профессиональную армию. Следует заметить, что английская военная организация носила немало архаичных черт (что, по мнению А. Свечина происходило от второстепенного положения армии в Великой морской державе) за что Соединённому Королевству пришлось заплатить немалую цену и в Крымской и в англо-бурской войне и лишь первая мировая война заставила Англию пойти по общеевропейскому пути.
Более того, в Европе постепенно получала признание и идея милиции — всеобщего вооружения народа. В 1813 году в Германии был создан ландвер — народное ополчение, сыгравшее важную роль в изгнании из страны Наполеона. Вплоть до начала объединения Германии хорошо организованный ландвер был важно частью прусской военной машины. Профессор Фрейбургского университета Карл Ротек под влиянием успехов ландвера даже написал сочинения, где указывал о важности всеобщего вооружения народа как первейшего требования демократий. Этот призыв позднее перешел и в программу социал-демократических партий. Ещё раз подчеркнём — лозунг народной милиции и всеобщего вооружения народа это буржуазно-демократический лозунг, такой же, как и лозунг о праве наций на самоопределение. Но социал-демократия, по словам Троцкого, поддержала этот призыв, поскольку он играл важную роль в мобилизации масс. Разумеется, социал-демократы были заинтересованы, чтобы как можно более широкие массы трудящихся получили возможность пройти военное обучение. В 1905 году Ленин писал, что: «Военная наука доказала полную осуществимость народной милиции, которая может стать на высоту военных задач и в оборонительной и в наступательной войне».
Между тем сами классики марксизма критически относились к идее немедленного введения милиционной армии. Вот что в 1868 году писал Энгельсу Маркс по этому вопросу:
«Американская война (имеется в виду Гражданская война в США — Прим. А.К.), где милиция была у обеих сторон, доказала только, что милиционная система требует совершенно неслыханных жертв деньгами и людьми именно потому, что организация существует только на бумаге. Каково пришлось бы янки, если бы вместо южной милиции им противостояла постоянная армия в несколько сот тысяч человек? Прежде чем Север успел сорганизоваться, они оказались бы уже в Нью-Йорке и Бостоне и с помощью демократов продиктовали бы мир, а потом Запад мог бы играть в сецессию. Мне нравится, когда этот молодчик (Клюзере, сторонник милиции. Прим. А.К.) говорит, что самое главное это хорошие офицеры и доверие людей к офицерам, — то и другое при милиционной системе совершенно недостижимо! Что обычно импонирует в милиционной системе, так это возможность сразу обхватить большую массу людей и сравнительная лёгкость их обучения, особенно перед лицом врага. Но и в последнем обстоятельстве нет ничего нового; старому Наполеону тоже удавалось вести на врага рекрутов-трехмесячников, сформированных в полки, но это возможно только при наличии хороших кадров, а для этого, в свою очередь, требуется нечто иное, чем швейцарско-американская милиционная система. У янки и к концу войны кадры были ещё в очень неудовлетворительном состоянии... Это значит, что любая рациональная военная организация не может не представлять собою нечто среднее между прусской и швейцарской системой, — но что именно? Это зависит в каждом отдельном случае от обстоятельств. Только коммунистически устроенное и воспитанное общество может очень близко подойти к милиционной системе, но и то полностью не достигнет её».
К Маркс, Ф. Энгельс Полн. собр., М., 1964, т. 32, стр.17-18
Армия южан
Милиция существовала ещё во времена британского владычества в Северной Америке. Она активно участвовала в боевых действиях против французских колонистов в Канаде, а затем послужила основой для создания армии мятежных провинций провозгласивших создание Соединённых Штатов Северной Америки в 1772 году. После победы над британцами милиционная система не была ликвидирована, а продолжала успешно функционировать.
Каждый штат США располагал своей собственной милицией, распоряжался которой губернатор. Это подчёркивало ту широкую степень самостоятельности каждого штата, которая имела место до гражданской войны. В случае необходимости губернатор мог объявить мобилизацию всех свободных белых граждан штата, и в назначенный день и час те должны были явиться на сборные пункты со своим оружием и снаряжением. Весь командный состав милиции выбирался самими волонтёрами. После этого милиционеры отправлялись в военные лагеря, где под руководством опытных инструкторов познавали азы военного дела.
Именно по этой схеме формировались армии гражданской войны в США 1861-1865 годов.
Вместе с тем следует отметить, что в ходе боевых действий армия южан нередко демонстрировала своё превосходство даже перед лицом вопиющего материально-технического превосходства севера. На то было несколько причин. Южане серьезнее отнеслись к вопросу подбора командных кадров. Их офицеры были действительно люди с некоторым военным опытом, тогда как на Севере на командных постах нередко оказывались коррумпированные и бездарные политиканы. Жители аграрного юга так же были лучше приспособлены к тяготам жизни в поле и имели некоторый охотничий или военный опыт. Именно факторы помогли южанам добиться побед в первых сражениях войны при Бул-Ране или при Фредериксберге.
Но по мере затягивания войны обе стороны стали испытывать известные сложности с милиционной системой. Многие волонтеры после первых трудностей предпочли оставить боевые порядки и отправиться по домам. Особенно остро эта проблема стояла на севере где милиция была призвана на три месяца. На юге наблюдалось своего рода социальное дезертирство, когда солдаты покидали армию чтобы прокормить свои семьи, а потом снова возвращались на службу.
В связи с этим власти обеих воюющих сторон приняли меры для превращения милиционных армий в регулярные войска. В 1863 году ввиду очевидного затягивания войны обе стороны не сговариваясь, объявили о введении всеобщей воинской повинности. Результатом этого шага стало недовольство на Юге и волнения на Севере, частично знакомые нам по фильму «Банды Нью-Йорка».
После гражданской войны полномочия некогда вольные штаты США потеряли значительную часть своих былых полномочий и выродились в «Национальную гвардию» — некий аналог внутренних войск и резерва для регулярной армии.
Армия буров
В 1899 году начался вооруженный конфликт между Великобританией и бурских республик — Трансваалем и Оранжевой республиками. Причиной конфликта стала колониальная экспансия англичан, стремившихся овладеть богатыми ресурсами юга Африки.
Бурская армия представляла собой народное ополчение, где каждый взрослый мужчина являлся на службу со своим конём и оружием (которое предоставляло государство). Воинские части (командо) формировались по избирательным округам, командиры выбирались свободным голосованием. Дисциплина поддерживалась исключительно на патриархальных отношениях и на моральном факторе солдат. В то же время у буров существовали небольшие, но хорошо обученные части артиллеристов и связистов.
Как показали дальнейшие боевые действия, бурская милиция оказалась отличной воинской силой в обороне, но мало способной к манёвру и наступлению массой. Коллегиальное принятие решений, наличие при армии семей солдат, периодические отъезды солдат домой к семьям подрывали боеспособность бурской армии и, в конечном итоге, привели к поражению Кронье в Паадербергском бою, когда армия буров капитулировала из-за неготовности солдат расстаться со своим имуществом.
Больших результатов принесла последовавшая за поражением Кронье партизанская война, где 23 тысячам буров противостояли 200 тысячам англичан. Удары конных отрядов буров по линиям снабжения, по мнению некоторых историков, могли поставить английский экспедиционный корпус, получавший снабжение извне, на грань катастрофы, но в итоге победа осталась за англичанами, приступившими к поголовному физическому истреблению бурского населения.
В то же время, англо-бурскую войну можно считать значительным успехом действий милиционной армии, которая смогла успешно противостоять профессиональной армии англичан, добившихся победы лишь при гигантском превосходстве людских и материальных ресурсов.
Дискуссия по вопросу о милиции продолжалась весь 19 век, пока точку в полемике не поставил выдающийся марксистский военный теоретик Франц Меринг. Меринг отметил, что наиболее успешные милиции 19-20 века, такие как армия южан, в американской гражданской войне или же армия буров в англо-бурской войне порождены патриархальным коллективизмом сельских общин, из членов которых они формировались. Спайка, выработанная в совместных собраниях сельских общин и совместной работе на поле, стала тем стержнем, вокруг которого, как вокруг знамени, сплотились милицейские полки буров и южан. Как отмечал далее Меринг, поскольку патриархальное устройство общества относится к прошлому, так обречены на исчезновение милиции, порожденные этим строем.
Возможно, читатель уже отметил для себя ещё одну общую черту этих милиций о которой не писал Меринг. И американская милиция, и милиция буров являлись военными организациями колонизаторов для подавления коренного населения колоний — индейцев и африканцев соответственно. Американская милиция южных штатов к тому же использовалась для террора против угнетённого негритянского населения. Этот тезис относится ещё к одной крайне успешной военной организации, о которой мы будем говорить ниже — Армии Обороны Израиля. Многолетняя борьба против сопротивляющихся угнетённых народов сделала из этих стран современные милитаризированные Спарты, и мы должны быть критичны при оценке опыта этих военных организаций.
По мнению Меринга, классовые противоречия капиталистического общества и противоречия между капиталистическими государствами не допустят замену регулярной армии милицейской. «Постоянное войско везде и во всех странах служит не столько против внешнего, сколько против внутреннего врага» — как отмечал Ленин. Реальную альтернативу армии буржуазии должна составить пролетарская милиция. Дисциплина этой милиции будет проистекать из характера фабричной жизни и деятельности рабочих, требующей точности, аккуратности, коллективизма. Будущее, по мнению Меринга, именно за такой классовой милицией.
Именно в этом направление действовали большевики в 1917 году, сделав своей опорой рабочую классовую милицию — Красную Гвардию.
Советское правительство намеревалось пойти ещё дальше. Ещё 31 октября 1917 года Ленин отмечал: «Наша задача, которую мы ни на минуту не должны упускать из виду, всеобщее вооружение народа и отмена постоянной армии». Но дальнейший ход событий не позволил воплотить эти планы в жизнь. Сила рабочих милиций оказалась недостаточной для сопротивления регулярной армии или иностранному вторжению. Достаточно вспомнить арагонское восстание 1936 года или венгерское восстание 1956 года. В обоих случаях упорное сопротивление рабочей милиции было сломлено частями регулярной армии. Стоит также заметить, что большинство революций на том или ином этапе своего движения были вынуждены заменить рабочую милицию регулярной Красной Армией, и дело тут не только в перерождении данных революций как могут заметить товарищи слева, а в объективной необходимости такого шага.
Чем же был вызван такой шаг? Ответ на этот вопрос даёт Л.Д. Троцкий, в своём сборнике статей «Как вооружалась революция». По его мнению, создание Красной Армии является ответом на вызов со стороны внешней угрозы, империализма, стремящегося задушить молодую революцию в её колыбели. Рабочая милиция — красная гвардия — вполне способна справится с внутренней контрреволюций, но когда на помощь национальной буржуазии приходят её друзья из-за рубежа, ей должна противостоять регулярная Красная Армия. Эта армия должна быть армией нового типа — армией, формирующейся по классовому признаку. В её ряды не будет открыт допуск представителям эксплуататорских классов, она окончательно будет избавлена от таких пережитков феодализма, как офицерские чины и побрякушки эполетов и орденов. Армейская жизнь будет строиться не только на традиционной дисциплине, но и на классовой сознательности вооруженных трудящихся и широком демократизме внутренних порядков. Эта армия, помимо чисто военных функций охраны завоеваний революции, должна будет выполнять широкие образовательные и просветительские функции.
Большевики не отказались от своих планов по созданию милицейской армии. И в 1919 и в 1921 году Троцкий писал, что задачей большевиков является милиция трудящихся. До 1936 года Красная армия строилась по смешанному принципу. Часть её составляли регулярные части. Другая часть Красной армии являлась рабочей милицией, в которой рабочие обучались военному делу без отрыва от производства в рамках программы ВСЕОБУЧ. Рабочие объединялись в воинские подразделения по своим предприятиям, что обеспечивало крепкую классовую спайку. Каждый боец знал своего товарища и в бою действовал так же слаженно, как и в цеху. Важное место должно было быть уделено подготовке грамотных командных кадров, которые всегда были слабым местом милиций прошлого. Троцкий отмечал, что военная организация, как и производство на заводе должна управляться хорошо подготовленными профессионалами. По мере ликвидации классовых противоречий в обществе, классовая армия должна была стать полностью всенародной милицией, обреченной на отмирание вместе с государством.
Как известно, сталинский термидор оборвал процесс превращения Красной Армии в милицию. К концу 2-й Империалистической войны Советская Армия многими своими чертами напоминала уже на армию революции, а армию царского режима. Постепенно в форме всевластия офицерского состава, дедовщины и землячеств — на ней жестко отражались все противоречия советского общества. Эта армия пережила Советский Союз и сегодня это гнусный и гниющий труп некогда могучей военной машины.
Между тем в ряде капиталистических стран, особенно тех, где у власти находились социал-демократы, в армии был проведен ряд реформ, направленных на демократизацию военной службы. Так, в Скандинавских странах существуют постоянно действующие солдатские комитеты и представительства, защищающие права военнослужащих. Срок воинской службы сокращен до минимума. Впрочем, ещё более интересна израильская военная модель.
Израильская армия (ЦАХАЛ) На мой взгляд, израильская армия представляет собой некую переходную модель между регулярной и милиционной армией. Часто ЦАХАЛ называют резервистской армией, поскольку до недавнего времени всё взрослое мужское еврейское население (до 50 летнего возраста) страны должно было раз в год являться на месячные сборы резервистов, что порой сопровождалось участием в военных действиях. Важно отметить, что израильская армия сформировалась в 40-х годах под сильным влиянием идей о демократической армии «нового типа», Красной Армии. Первоначально в армии не было офицерских чинов — только название должностей, офицеры выбирались солдатами, отсутствовали военные ордена. На сегодняшнее время многие из этих институтов отошли в прошлое по мере развития израильского капитализма, но многие элементы демократической системы продолжают функционировать по сей день. Практически отсутствует муштра, столь любимая у нас в России, офицеры выдвигаются из рядов наиболее способных солдат (Офицерское звание можно получить после окончания полугодовых курсов, что наглядно демонстрирует полную ненужность кастовых офицерских училищ. Интересно отметить, что все необходимые для офицерской должности знания солдаты получают на курсах воинских специальностей, а офицерские курсы лишь обновляют полученные ранее навыки и дают лишь небольшую дополнительную информацию), общение солдат и офицеров носит предельно неформальный характер. При всём этом боевые качества израильской армии не вызывают сомнения ни у кого. Интересно отметить, что элитные части израильской армии, как правило, рекрутируются из числа жителей кибуцев, центров израильского коллективного труда.
Впрочем, кризис капитализма побуждает буржуазию снова возвращаться к профессиональным наёмным армиям. Главная причина создания профессиональных армий сегодня — это, во-первых, страх капиталистов перед трудящимися массами. Так известно, что во время Вьетнамской войны сотни солдат дезертировали из американских войск, отказываясь участвовать в грязной колониальной войне. Многие американские офицеры были убиты в той же войне собственными солдатами. Этот обычай получил название «фреггинг» (
Несмотря на постоянную рекламу наёмной армии, которую мы слышим из буржуазных СМИ, в реальности подобная военная машина обладает целым рядом недостатков, из которых следует выделить: а) баснословную стоимость содержания подобной армии, ложащуюся непосильным бременем на экономику любой страны. Фактически мы возвращаемся к той же проблеме, о которой писали буржуазные экономисты и идеологи ещё в 19 веке. б) проблему комплектации и создание обученных резервов. в) проблема морального духа солдат. Как и раньше, солдат наёмной армии не готов сделать «чуть больше, чем требует устав». Наёмная армия продолжает отражать классовые и национальные противоречия капиталистического общества. Показателен пример «фреггинга» ознаменовавшего начало иракской войны, когда солдат-негр кинул гранату в палатку офицеров с криком — «Вы приходите в наши страны, чтобы насиловать наших женщин и убивать наших детей». г) наконец из пунктов в и б исходит крайняя чувствительность наёмной армии к потерям. Они деморализуют солдат, не готовых погибать за скромную зарплату и их крайне сложно восполнять. Недаром в англо-бурскую войну английские войска отходили с поля боя, понеся до 7% потерь в личном составе.