Александр Зимбовский. Насколько я помню, 29 января 2009 года Железнодорожный районный суд г. Свердловска удовлетворил иск первичной профсоюзной организации РПЛБЖ о признании факта дискриминации по признаку принадлежности к профсоюзу. Что произошло после этого?
Сальников Матвей Владимирович (лидер первичной профсоюзной организации РПЛБЖ в Свердловске): АО ЖД опротестовало это решение суда. Областной суд снизил сумму причитающегося нам морального вреда до 1 тысячи (с 10 тысяч у меня и 5 тысяч у Андрея Муллера) и, главное, из судебного решения убрали слово «дискриминационное», оставили слово «незаконное». Судебная система не хочет прецедентов признания фактов дискриминации.
А.З. То есть суд признал, что с вами поступили незаконно, но дискриминацией это не признал?
М.С. Да.
А.З. А как повел себя работодатель после этих судебных решений? М.С. Сначала стало потише. Потом снова началось давление.
Особенно обострилась ситуация в феврале 2010 г. Вот, к примеру, только что случай был. Пришла ночная электричка в Богданович. Стоянка 4 часа. Машинист сидит, электричка стоит, и вдруг в ветровом стекле появляется лицо начальника дирекции г. Мистахова, проверяющего, не спит ли машинист на посту (по правилам ЖД машинист, уезжающий из депо последним рейсом электрички и приезжающий первым, не имеет права спать. Он должен все три, четыре, пять часов сидеть в кабине, бодрствовать и мигать прожектором проезжающим поездам. Звучит, как идиотская шутка, и, по чисто субъективному мнению автора материала, идиотской шуткой и является. Однако идиотские шутки, придуманные начальством, увы, называются приказами и регламентами).
М.С. В принципе, внезапные проверки периодически проводятся всегда, но обычно вблизи от узла. А тут, для того чтобы проинспектировать члена РПЛБЖ, заснять его на мобильник так, как будто бы он спит на рабочем месте, сам г. Мистахов не поленился проехать ночью на машине более 100 км, карабкаясь, как обезьяна, добраться до ветрового стекла и попытаться, повиснув на поручнях, сделать снимок. А зимой все скользкое, включая поручни. Г. Мистахов навернулся, выронил мобильник, чуть не упал сам. А там два метра высоты, рельсы…
Или вот в среду, 11 февраля, комиссия ревизоров приехала в депо, проверяла наш профсоюз.
Потом меня и Андрея Муллера обвинили на совещании локомотивных бригад в том, что мы приписали себе нагон опозданий (если машинист компенсирует опоздание электрички, возникшее не по его вине, ему полагается денежное вознаграждение). Я поднял бумаги, естественно, выяснилось, что никаких приписок не было. Ну и так далее.
М.С. Нашей первичке уже 6 лет. Попытки нас уничтожить предпринимались и до этого, но мы до сих пор, как говорится, «живем и можем».
М.С. Во-первых, руководство РЖД с мягкого согласия Роспрофжела провело отмену индексации заработной платы. Кроме этого, по Свердловской области в марте 2009, в соответствии с приказом начальника дороги, премия всем работникам локомотивных бригад была уменьшена на 50% (с 8 до 4-х тысяч). Роспрофжел это тоже подписал. По поводу уменьшения премии была выпущена листовка, которая, кстати, дошла до руководства РЖД. В итоге, в апреле премию возвратили, а на меня попытались возбудить уголовное дело: сначала по статье «оскорбление», потом по статьям «клевета» и «оскорбление». Интересно, что после выражения «продажные суки», допущенного в листовке, никаких фамилий указано не было, но все «герои» сами себя безошибочно узнали.
Потом еще раз на меня в суд подали, уже летом. Тогда по стране в Москве, в Перми, в Питере, во многих других городах были организованы пикеты в поддержку конституции, против правового нигилизма.
Темой акций было преследование профсоюзов вообще и дело Валентина Урусова (лидера профсоюза «Соцпроф» подразделения АК «Алроса» в г. Удачном, приговоренного по сфабрикованному обвинению в «хранении наркотиков» к 6 годам лишения свободы), в частности. В Свердловске мероприятие проводила наша организация. Руководство приняло все меры, чтобы сорвать пикет. Людей вызывали на работу. Отправляли в командировки в Тюмень. Еще куда-нибудь. Домой, кстати, за людьми заходить не ленились, причем целыми делегациями. Я сказал руководству, что я никуда не поеду, а пойду сдавать кровь. И вот пришел я в центр крови «Сангвис», и что бы вы думали? Там меня ждут главный инженер, зам. начальника депо по кадрам и машинист-инструктор. Втроем пытаются мне помешать сдать кровь, даже в кабинет к врачу ворвались. В итоге, на листовку против правового нигилизма обиделся Фомин (первый заместитель начальника Свердловской железной дороги), ну и написал заявление в милицию, чтоб на меня возбудили уголовное дело. В данный момент оба дела подвисли, закрыты или еще нет, пока не знаю.
М.С. В январе ожидалось сокращение более 100 пар поездов (45% движения) по области.
Менеджмент РЖД заявлял, что вынужден это сделать, поскольку нет финансирования со стороны области. 21 декабря я отправил обращение профсоюза железнодорожников Путину, копию Мишарину (губернатор области), копию Супруну (начальнику Свердловской железной дороги). 28 декабря состоялось совещание у губернатора, недостающие 500 млн. р. вдруг нашлись.
А.З. И последние вопросы, которые, наверное, железнодорожникам сейчас задают достаточно часто. Что вы думаете о катастрофе, произошедшей с "Невским экспрессом», и вообще о безопасности железнодорожного транспорта? М.С. Что до аварии «Невского экспресса», то лично я на месте не был, но, как человек, служивший в армии, бывший сапером в воздушно-десантных войсках, имею личное, чисто субъективное мнение по поводу того, был ли там подрыв.
Следует отметить: во-первых, то, что показывали телеканалы, и то, что было в Интернете, – это вообще две разные вещи; во-вторых, на фотографиях видно, что рельсы были загнуты не наружу, а внутрь от взрыва.
А.З. Т.е. под Питером был не подрыв, а сход с рельсов? М.С. Да. Но это мое субъективное мнение. А вот по поводу безопасности железной дороги вообще…
Пять лет назад убрали должность проводника хвостового вагона. На перронный контроль, на разъездных кассиров деньги есть, на охрану деньги есть, а на проводников, хотя проводники тоже продавали билеты, – нет. А ведь двери закрываются под давлением 8 атмосфер, и видеть то, что происходит в конце поезда, машинист не может физически.
Ну, а сигналы блокировки дверей просто (из-за полного отсутствия ремонта) не работают. В результате зажатия пассажиров дверями происходят каждый день, причем периодически (за 2009 г. таких случаев в депо «Свердловск» было 6) исход бывает крайне тяжелым.
Опять же стеклоочистители, стеклообогревы в машинах не работают. Едешь, снег идет, на каждой остановке помощник вылазит и варежкой лобовое стекло отряхивает. Причем интересно, что машины уходят на плановый ремонт с работающими стеклоочистителями, со стеклообогревами, с солнцезащитными шторками, возвращаются – нет ничего. Машины, вместо того чтобы ремонтировать, просто раздевают, снимают запчасти. Сколько ни обращались к руководству – все без толку.
В общем, при таком ремонте понятно, что состояние парка локомотивов оставляет желать лучшего, о состоянии путей тоже ничего хорошего не скажешь, так что повторение этой аварии очень даже возможно.
М.С. Пригородное движение, пассажирские перевозки убыточны во всех странах. Когда МПС преобразовалось в ОАО «РЖД», было предусмотрено, что все убытки будут нести субъекты федерации, области, края, республики. Эта система работает, но со сбоями. Вообще, я лично считаю образование кампании ОАО «РЖД» экономической нелепицей и государственным преступлением. Схема стара. То же самое было и в Германии, и в Великобритании, и во Франции, и в Бразилии. Там также происходило акционирование железных дорог. Потом, когда все начинало сыпаться, государство было вынуждено национализировать железку обратно. Причем прибыль, получаемая государством от акционирования, была намного меньше убытков, которые государство несло при восстановлении. Ну, а разница оседала у кого-то в кармане.
А.З. То есть железку нужно национализировать и, чем раньше, тем лучше, потому что меньше придется восстанавливать?